после третьей чаши
Все венки с главы слагает
И творит уж возлиянья
Благодатному Морфею».
А когда, навозлиявшись,
он возляжет для Морфея,
бог его отринет с ложа
и воскликнет: «Нечестивец!
Обоняния не тешит
дух, отнюдь не ароматный,
что твоя сегодня полость
ротовая испускает.
И к тому же ты возду́хи,
не похожие нисколько
на амброзию и нектар,
то и дело исторгаешь
полостью не ротовою.
А вдобавок ты на ложе
к самому идешь Морфею
неподпаленной свиньею,
чью не умастил ты шкуру
маслом розовым и миром,
ибо термы миновал ты,
возжелав моих объятий.
Так изыди, беззаконник!
Пусть тебя сегодня любит
бог бессонницы ледащей,
брат похмельного синдрома».
Пушкины и Дантесы
К пустякам не чуя интереса
Я хочу в историю войти,
Боже правый, помоги Дантеса
Повстречать на жизненном пути.
Алиса (Ирина) Деева
Чтобы не смущал вас мелкий бес,
вы держите ушки на макушке:
может выйти и на вас Дантес,
но из вас не может выйти Пушкин.
Стишки и мужики
Ах, эти девичьи стишки!
Они – особенное что-то.
Их простодушные грешки
подкреплены слезливым фото.
Но странно видеть мужика,
который с девичьим азартом
венчает плачущим клип-артом
финал банального стишка.
Поэтическим стрекозам
Они такие милые, когда просят… А потом ужасно счастливы. Вот и нельзя отказать.
Марлен Дитрих
Немало поэтических стрекоз
поют и плачут – и не без причины.
А потому что – где они, мужчины?
А на иных – и не взглянуть без слез!
И ошалев от одиноких грез,
виршетворят несчастные фемины,
когда подхватят, трезвые в дымину,
стихоподобный авитаминоз.
Но, несмотря на простатит и проседь,
мужчина прав, когда мужчина просит,
а если не дает иная – глядь:
старушечья зима не за горами,
и остается истекать стихами,
когда уже нельзя ни дать, ни взять.
Жесть-окий роман-с
Позабыты Фет и Пастернак,
позабыты проза со стихами,
только не могу забыть никак
поэтессу с карими глазами.
С нею повстречались мы в сети,
обоюдно вспыхнули, как пламя,
и пришла ко мне часам к шести
поэтесса с синими глазами.
Было все: кино и ресторан,
и объятья жаркими ночами,
но крутила и с другим роман
поэтесса с серыми глазами.
Вынул он свой черный триолет,
я