бабы рады и такому.
Позаливавшись соловьем («Я не могу прожить без тебя и дня, ты нужна мне как воздух, как солнце, я хочу каждое утро просыпаться в твоих объятиях»), Колин поселился у Дженис и быстро понял, что ему может перепасть нечто большее – нечто гораздо большее, чем то, на что он рассчитывал. За тот месяц, который он у нее прожил, она похудела, кожа стала бледной, под глазами появились круги, она жаловалась на боли в низу живота, а потом начала покашливать.
План созрел в голове у Колина очень быстро. Он погуглил симптомы и срочно сделал ей предложение. Она растрогалась, расплакалась и согласилась – а как же иначе?
Весь период до регистрации брака он всеми способами отговаривал ее от визита к врачу, говорил ей, что она просто переутомилась, устала, ей надо полежать, а он за ней будет ухаживать и вылечит ее заботой, теплом, любовью и лаской. Через две недели они расписались.
Он заставлял лежать ее в постели, приносил ей еду и цветы, она говорила, что не верит своему счастью и часто его спрашивала – риторически, конечно, – что бы она без него делала. Он убрал телефон под предлогом, что она не должна ни о чем беспокоиться, – не дай Бог, позвонит врачу или одной из своих подруг, и та навякает ей что-нибудь совершенно ему не нужное. Он говорил ей, что теперь ей не нужны подруги, теперь у нее есть он – ее защита и опора. Она искренне, как молоденьнкая дурочка, радовалась, что смогла внушить молодому парню такую любовь.
Когда ему мягко и ненавязчиво удалось убедить ее, – да, впрочем, и убеждать-то ее не понадобилось, она рада была отдать ему все, что у нее было, – скорее, намекнуть ей, что хорошо бы ей написать завещание в его пользу и оформить страховку на свою жизнь, – тогда он стал внушать ей, что она выглядит гораздо лучше и что ей, очевидно, отдых пошел на пользу.
Он выждал еще недели две и сказал ей нежно, что, хоть она и выздоровела, он все-таки очень беспокоится о ней и что, как бы то ни было, к врачу сходить все же надо. Опять она растрогалась, и они пошли в поликлинику. Колин в основном говорил сам; доктор спросил, когда начались симптомы, Дженис начала было говорить, что несколько месяцев назад, но Колин быстро ее поправил: несколько месяцев назад у нее был грипп на почве переутомления, а вот именно эти симптомы начались всего несколько дней назад. Дженис согласилась, с нежностью глядя на него: «Да, милый, так оно и было, я подзабыла».
Потом были хождения по специалистам, сдача анализов, и еще один, решающий визит к врачу, во время которого прогугленный Колином диагноз подтвердился. По прогнозу врача, жить ей оставалось месяцев шесть-семь.
Но она продержалась только две недели. Наверно, не перенесла шока от внезапной перемены в Колине: из нежного и заботливого влюбленного он в одночасье превратился в бесчувственного чурбана. Сама виновата, дура безмозглая. Неужели она и впрямь думала, что он в нее влюбился, в старую вешалку? В тот один-единственный