сразу, потому что сформулировала фразу заранее, пока молчала. И у меня хватило сил спокойно посмотреть Ани в глаза.
– Рина, мы едем домой.
Амир стоял перед нами грозной скалой, но всё уже сказано, и девочка меня правильно поняла. Не дав попрощаться с Ани, Амир подхватил меня на руки, и мы оказались в машине.
Я не сопротивлялась рукам Амира, когда он посадил меня на колени и обнял, сама прижалась к его груди.
– Рина…
– Всё хорошо.
Слёз не было, сердце билось спокойно, никаких чувств, в голове пустота. Амир поднял моё лицо и посмотрел тяжёлым тёмным взглядом. Я прошептала:
– Поцелуй меня.
Поцелуй прощания навсегда, когда огонь сжигает всё внутри, яростно полыхает безнадёжностью, потому что мечты уже нет, она исчезла в словах. Амир почувствовал моё состояние, но остановиться не смог, его губы горели страстью, которая только возродилась и требовала насладиться всеми ощущениями. Ещё немного и он опять меня сломает, но пусть лучше боль, а лучше смерть, чем этот огонь безнадёжности в крови.
– Амир!
Алекс оказался на страже, последнее, что я увидела, это его жёлтые глаза, они сверкнули в темноте боли, и я потеряла сознание.
Небо гремело и сверкало, море бушевало гигантскими волнами, а ветер кидался брызгами в окно, стараясь достать до меня. Фиса сидела у постели на пуфике и молчала. У меня не было ничего поломано, только синяки по всему телу, которые она залечила за ночь. Амир сидел с другой стороны постели и тоже молчал. Вчера говорить было невозможно, потому что Фиса запретила, а сегодня, потому что я отказалась говорить. Так и заявила, когда утром увидела Амира:
– Я не хочу ни с кем говорить.
– Рина…
– Амир, ты ни в чём не виноват. Я не хочу ни с кем говорить. Ни с кем.
Гроза прошла, появилось солнце, и я попросила:
– Пусть приедет Мари.
Амир обрадовался и сразу исчез, а Фиса подозрительно взглянула на меня и спросила:
– Что ты надумала?
– Ничего.
– Говори.
– Баба-Яга права, меня нельзя расколдовывать.
– Почему ты так решила?
Я не удивилась нормальной речи Фисы, явно с какой-то целью она говорила на этой странной смеси фольклорных слов.
– Каждый должен исполнить своё предначертание, выполнить свой долг.
Подчеркивая слово «свой», я надеялась, что она поймёт, но она сделала вид, что не поняла и спросила:
– Какой – свой?
– Амир вождь, он спасает свой народ, исполняет свой долг.
Фиса кивнула и собрала губы в бантик, продолжай.
– Я исполнила свой, отдала ему требуемую по закону энергию. И буду дальше отдавать… пока смогу.
Взгляд Фисы потемнел, но она опять кивнула, а я лишь пожала плечами:
– Всё.
– Говори.
Амир уже вернулся, стоял рядом с постелью и смотрел глухой чернотой.
– Ты же слышал.
Так мы и молчали до приезда Мари: Фиса замерла от какой-то своей мысли, Амир отошёл к окну, когда