Михаил Уржаков

Дом, который построил Майк. Хроники Кулуангвы


Скачать книгу

в бизнес-класс на ближайший самолет до Лос-Анджелеса в один конец за 337 баксов.

      В самолете и высплюсь в бизнес-классе. Когда еще придется полетать как «нормальный».

      Толстяк рядом в кресле номером 2Е оказался вполне интересным типом. Даже, видя, что я что-то тарабаню, по клавишам на тарабарском для него языке, ловко встрял в мою действительность, попросил передать ему подушку под зад со свободного кресла. Самолет летел полупустой. Могучему заду, для того чтобы прочувствовать свое удобство все это время, дополнительного комфорта в виде подушечек-думочек хватит вполне. Даже в широкожопом бизнес-классе. Сразу стал много и нудно рассказывать о себе. Он, Машка, оказывается бывший пилот, военный летчик ВВС США, воевал во Вьетнаме, только недавно ушел на пенсию после 15 лет работы авиадиспетчером в Бостонском аэропорту. Этот полет для него бесплатный, как ежегодный бонус компании для служащих. Летает он так ежегодно по одному и тому же скучному маршруту Бостон – Лос-Анджелес к своей дочери. Не виделся с ней, родной, целый год. Она на сносях, два внука еще мал мала меньше, но уже балуются марихуаной, муж – сволочь безработная на шее сидит, и бла-бла-бла-бла, и ой-ой-ой, уай ми?

      Т-а-а-а-кая тоска!

      Демонстративно нацепив на свою больную, с красными глазами голову наушники, я подключился к внутреннему джазовому каналу Боинга и уткнулся в монитор.

      Жирный снисходительно улыбнулся, (что с этим русским разговаривать), и тоже подключился к какому-то суперсовременному Волкмэну, и тут же стал еденько подхихикивать.

      Его голубые светлые глаза, совсем как с картины Врубеля (название забыл, кажется – «Водяной»), наполнились веселой слезой.

      Поймав мой удивленный взгляд, он сразу же принял это, как продолжение разговора. Говорит, что не может встретить утро в хорошем настроении, если не послушает болтовню Ховарда Стерна, и этот, последней модели «Сони Волкмэн», помогает ему ловить его даже на станциях подземки. А он, Стерн, как раз выходит в эфир со своей Пятой Авеню в Нью-Йорке с шести до девяти утра.

      Смотрю, еще час слушать можно. Время-то десять минут девятого.

      Я ему говорю, – «А я то с Ховардом даже поругался однажды в прямом эфире».

      Он говорит, – «Во как»! Ну, и так далее. Полетел разговорчик по накатанной дорожке.

      Взяли мы по маленькой, (50 грамулечек на рыло), бутылочке Курвазье и немного потрендели. Я-ему-он-мне—про Вьетнам, за жизнь, за армию, за тачки, за баб. Пытались общих знакомых найти. Но он помнит только что-то о Стиве Мэне. Но – как легенде. Рэйгана не знал. О Тиме, вьетнамце моем, конечно же, совсем и слыхом не слыхивал.

      Короче, думаю, зря время уходит.

      Да и устал я, Маруся, с этим фермером Бэном-ай-нид-хэлп. Беседовал целых пять часов, пока до Бостона докатили, а сейчас, чтобы еще летчиков-штурмовой-авиации-пенсионеров развлекать, совсем мазы нет.

      Ночь, между прочим, не спал.

      В общем, бай-бай!, друг мой не тонкий, дай мне отдохнуть. Возлежать в кресле чуток.

      Сделал