очень любит ложки, колотит ими обо все, так здорово получается…
Я улыбнулся.
– Значит, вы с ней девочки домашние.
– Нет, мы и на улицу выходим. Я беру ее с собой за покупками. А иногда просто идем гулять. Она у меня классный ходок, любит топать ножками, так что прогулочной коляской мы почти не пользуемся, только когда она совсем устанет – она у меня надежная. Я про коляску. По этой марке нет никаких нареканий. Я, правда, купила ее с рук, но она была целая и исправная, только внизу пара небольших вмятин. – Шери назвала марку. – Это ведь хорошая коляска, правда?
Я кивнул.
– То есть вы часто бываете вместе.
– Да почти все время. У нас с ней ведь нет никого, только она да я, но она такая классная малышка, так что мы с ней не разлей вода. – У нее дрогнули губы. – Она – мое сердце, – повторила женщина и погладила себя по груди.
И тут же отбросила косу за спину таким жестом, словно бросала причальный конец.
– Я так сильно ее люблю, и она меня тоже любит. Когда я только обнаружила, что ношу ее, я сразу… стала беречься. Первое, что я сделала, – пошла и купила витамины.
– Для беременных.
Она отвела глаза.
– Честно говоря, док – а я всегда буду с вами только честной-честной, и точка, – сначала это были простые витамины, я просто пошла в аптеку и купила самые обыкновенные. Я ведь ничего тогда не знала… никаких подробностей. Но я обратилась в клинику. В Малибу, я тогда в Малибу работала. Вы, наверное, спросите, а что я там делала? В домах убиралась, знаете, здоровенные такие богатые дома у моря. Сама-то я жила, конечно, не на пляже – так, снимала по дешевке фургон на стоянке для мобильных домов, недалеко от Кросс-Крик. Вы ведь знаете Малибу?
– Знаю.
– Ну, тогда вы представляете, где это. Место нормальное, чистое, и работа приличная. – Она сделала глубокий вдох и откинулась на спинку кушетки.
– Итак, вы пошли в клинику… – продолжил я.
– А, ну да. Так вот, они мне и говорят – в клинике – есть, мол, особые витамины для беременных; тогда я выбросила простые, пошла и купила специальные. Я очень хорошо о себе заботилась. Рамбла родилась большая – восемь фунтов одиннадцать унций. – Она засмеялась. Так же звонко, по-девчоночьи, как на автоответчике. – Вытолкнуть ее из себя – та еще оказалась работенка.
– Тяжелые роды?
– Удовольствия ради я бы это повторять не стала, но все прошло, и со мной все в порядке, и она родилась красоткой. Только не подумайте, будто я решила, что заслуживаю награды. За то, что заботилась о себе, понимаете? В конце концов, это была моя обязанность.
– Однако не все так поступают.
– Вот именно! Но для меня это было важно. Выносить эту беременность, родить здорового ребенка. Я… не хотела рисковать.
– Ваша жизнь стала другой, – сказал я.
– Вы слышали об этом?
– О чем?
– О том, как я жила. Раньше. Я ничего не буду скрывать от вас, все по-честному, как обещала. Ну, в общем, да, я многое поменяла. Потому что она – мое сердце, как была с самого начала, так и осталась, и я не вижу, почему я должна доказывать