над собой, то эти девочки, казалось, достигли его безо всяких усилий. Бетани, зубрила с короткими рыжими волосами, которые она всегда заправляла за уши, и ровно подстриженными ногтями на маленьких веснушчатых руках, сидела рядом со мной на английском. Меня завораживал ее почерк – каждая буковка выписана так ясно и четко, словно напечатана на машинке. Бетани была тихой и собранной, в отличие от более общительной Аманды. Последняя говорила академически правильно – в детстве она жила в Париже, пока ее отец писал диссертацию в Сорбонне. На их идеально выглаженных блузках никогда не было ни единого пятнышка. Они никогда не пользовались сленгом и говорили исключительно на литературном английском языке. Короче, два Джейсона в женском обличье.
– Ну что же, – обратилась ко мне Аманда, поправляя воображаемую складочку на юбке, из-под которой торчали худые, бледные ноги, – этим летом у нас здесь достаточно спокойно. Но я надеюсь, что тебе не будет скучно.
Не зная, что на это ответить, я безразлично улыбнулась и отвернулась к стене. Аманда и Бетани начали приглушенными голосами обсуждать какую-то художественную выставку. Я посмотрела на часы. Пять минут десятого. Осталось пять часов пятьдесят пять минут.
К обеду я ответила всего лишь на один вопрос: где находится туалет. Похоже, это моя карма. Ну что ж, опыта в этом деле мне не занимать. Нельзя сказать, что у нас не было совсем никакой работы – то забастовал ксерокс, то какой-то читатель не мог найти нужный ему журнал, потом кто-то спросил насчет онлайн-энциклопедии, которой Джейсон, натаскивая меня, уделял особое внимание. Но даже если Аманда с Бетани помогали кому-то другому и посетитель подходил ко мне, одна из них подскакивала и говорила: «Я подойду к вам через секунду», – таким тоном, что всем становилось ясно: спрашивать у меня – пустая трата времени. Сначала я думала, что они просто дают мне время войти в работу. Потом поняла – они считают, что я здесь лишняя.
В полдень Аманда поставила на стойку табличку «Обеденный перерыв с 12.00 до 13.00» и достала из сумки пончик в герметичной упаковке. Бетани вытащила из ящика стола яблоко и батончик «гинкго билоба», и они синхронно поднялись со своих стульев.
– Мы пригласили бы тебя составить нам компанию, – сказала Аманда, – но мы будем готовиться к экзаменам, так что приходи через час, хорошо?
– Если хотите, могу остаться, а обедать уйду в час, чтобы здесь всегда кто-то был.
Обе уставились на меня так, словно я вызвалась объяснить им задачу по квантовой физике, попутно жонглируя кеглями.
– Нет, не стоит, обеденный перерыв – в двенадцать, – ответила Аманда.
Они скрылись в служебном помещении, а я взяла сумку и вышла на улицу. Сев на скамейку у фонтана, достала захваченный из дома бутерброд с арахисовым маслом и джемом, положила на колени и сделала несколько глубоких вдохов. Почему-то хотелось плакать. Я просидела в одиночестве почти целый час, потом выбросила бутерброд и вернулась в библиотеку. До конца перерыва оставалось пять минут, однако Бетани и Аманда уже сидели за стойкой, и создавалось впечатление,