расклад вполне оправдывал, почему она так плохо запомнила встречу со своими родителями. Почему одноклассники и учителя вели себя так странно. Иногда Софи (обычно после приема успокоительных) задумывалась, почему Алиса в ее видении была такая настоящая. Ведь она тоже замечала странности, творящиеся вокруг них, и активно пыталась в этом разобраться!
А еще был тот незнакомый мужчина в школе, представившийся «заместителем» завуча.
Теперь, когда все случившееся можно было оценить со стороны, он выглядел вполне реальным человеком, а не иллюзией больного воображения. Впрочем, так же, как и Алиса…
Графиня часто навещала внучку. Никто из них обеих не поднимал тему исчезновения города. Между собой они говорили лишь о незначительных мелочах, да о каких-то общих знакомых, живущих рядом с поместьем Ди-Рэва. Иногда девушке даже хватало сил сипло хихикнуть, держась за опухшее горло. Совершенно бессмысленные разговоры казались Софи спасением и временным отвлечением. Ни бабушка, ни внучка не хотели показывать друг другу своих слез.
На четвертый день, когда Софи, кинув взгляд на настенные часы в своей палате, вспомнила об очередном посещении медперсонала, ее измученное посеревшее лицо с впалыми глазами вдруг… прояснилось. Мышцы расслабились, а к покрасневшим глазам вернулся здоровый блеск. Девушка с некоторым удивлением осмотрела помещение, в котором сейчас находилась, затем взглянула на свою на белую медицинскую «робу» – единственную имевшуюся на теле одежду, и неожиданно позволила себе смутиться.
В дверь, прежде чем зайти, предупредительно постучали. В проеме появилось знакомое лицо доктора Спека. За ним проследовали два ассистента. Они здесь менялись, чуть ли не каждый день, поэтому Софи сложно было запомнить лица молодых людей.
Доктор, увидев Софи, стоявшую почему-то посредине комнаты, остановился. Его сразу заинтересовали изменения, произошедшие в его пациентке. Они были слишком очевидны, чтобы их не заметить.
Еще утром на девушку было жалко смотреть. От непринятия пищи в положенное время она истощала. К такому состоянию прибавились спутавшиеся длинные волосы, побелевшие губы и покрасневшие от частых слез глаза.
Сейчас же, перед ним была другая Софи. Софи, с лицом любопытного ребенка, ожившая и посвежевшая. К ее коже вернулся здоровый оттенок, а в живых карих глазах появился блеск.
– Софи… – доктор Спек дрогнувшей рукой поправил очки на переносице и приблизился к стоявшей. – Как ты себя сейчас чувствуешь?
– А, ну… – девушка задумалась, прислушиваясь к ощущениям. – Пожалуй, хорошо…
– А ты постарайся рассказать точнее. Мне нужно знать, – настаивал доктор, продолжая с удивлением рассматривать свою пациентку.
– Мне не хватает… воздуха. Я так давно нахожусь в четырех стенах, что забыла, каково это – быть под солнцем…
Мужчину удивил подобный ответ.
После того, как Софи узнала о трагедии, она вела