несколько неформалов стояли и слушали, как некий пацан фальшиво орал под расстроенную шестиструнку песни Юрия Шевчука. Подошедший паренек протянул бейсболку и попросил у них денег. Алиса сунула в головной убор десятку. Вася поморщился:
– Современный Юра Шевчук, борец с виртуальными ветряными мельницами, мне представляется некой Пугачевой от рок-н-ролла: так же, как и она, он был когда-то актуален, и точно так же, как и она, стал почти что клоуном. Его наезды по поводу отсутствия свободы возможны только благодаря свободе.
Алиса независимо хмыкнула. Неформалы пили и курили. К сожалению, было слишком людно. В разговор вступила Света. Она обратилась к Васе:
– Знаешь, каких бухарей и курящиков я больше всего ненавижу?
– Запойных?
– Нет.
– Безмозглых?
– Нет.
– Идейных?
– Снова мимо. Больше всего ненавижу тех, которые внедряют в сознание «миф о жвачке и экологической ситуации».
– Что еще за «миф о жвачке»?
– Они придумали, что жвачка вреднее алкоголя и никотина. К тому же в современных экологических условиях, по их мнению, нельзя сохранить здоровье. А раз так, то некурящим трезвенникам, жующим жвачку, нечего хвалиться. При этом сами такие философы продолжают и пить, и курить, и жевать жвачку.
Василию нечего было возразить наблюдательной подруге. Он поехал на метро один. Нужно было зайти домой, взять меч, потом лично собрать «основу».
Поезд прибыл на его станцию. Дочитав «Месяц в Дахау» до свадьбы героев, он закрыл приложение и, помогая рукой вяло открывавшимся створкам, выскользнул из вагона. Выйдя из метро, под февральской капелью направился к остановке наземного транспорта.
В больших круглых новообразованиях на ушах зазвучала «Like It Like That» от «Girlschool». Эта вещь всегда настраивала его на дружелюбный лад.
Впереди – девушка, на вид двадцать с небольшим, смотрит прямо на него – видно, что собирается обратиться. Приподнимая правое полушарие наушников, brahma_stoker с любопытством оглядел ее. Удивительно красивое лицо и грязь под ногтями. Легкий запах давно не мытого тела.
Возможно и надуманный, диссонанс формы и содержания приковал внимание не столько завуалированным выражением презрения к общепринятым регламентациям и условностям, сколько рифмовкой возникшего из ниоткуда образа с текстами только что прочитанного Сорокина.
– Дашь телефон? маме нужно позвонить! – в просьбе – чувство собственного достоинства, во взгляде – уверенность и легкая «сумасшедшинка». Ну да, он уже понял, что к нему подошла представительница той породы людей, что всегда интересовала Даниила Хармса. Времени до вечера было полно. Он стал набирать под диктовку цифры номера, всё же остерегаясь отдавать мобильник в руки незнакомого человека. В обычной ситуации он, возможно, вообще бы прошел мимо, но тут и предчувствие, и желание расслабиться перед серьезнейшим делом, и литература, и музыка, и настроение так удачно наложились друг на друга,