дверях, и начался звон их щитов.
Эта живая трапеза мне показалась настолько ни на что не похожей, и я немного обеспокоился судьбой, ждавшей меня в компании людей, так жаждущих крови; но они сами поднялись, и, пока зажигали кто сигары, кто сигареты, слуги освободили стол и в мгновение ока подняли к потолку все, в том числе и подушки. Зал оставался свободным от мебели, и трубачи отправились играть с четырьмя слепыми виолончелистами, которые исполняли модные мелодии в современном духе, для тех, кто приглашал танцевать молодых людей. Но это действие не длилось больше, чем четверть часа, после чего они направились в другую залу.
Дверь осталась открытой, и, крадучись, словно волк, я пошел вперед, видя, о чем они рассуждают; редкая мебель вокруг них, казалось, самым странным образом и без музыки танцевала. Мало-помалу эта мебель надувалась и раскачивалась, как поэт в салоне, возвышаясь и поднимаясь и скачкообразно увеличивалась. Вдруг приняла вид удобной мебели, кожаные кресла и диваны имели вид грибов, покрытых кожей, как и остальная обстановка.
Как только мебель приняла благородный вид и перестала качаться, незнакомцы уселись в кресла и продолжали курить; четверо из них расселись вокруг стола и начали партию в бридж, которая вызвала сразу самые неприятные споры. В этот момент один из них положил на стол свою горящую сигару, и, когда, споря, красный от гнева, ударил своего противника, стол вдруг взорвался, лопнув от контакта с сигарой, как немецкий дирижабль, нарушив порядок карточной партии. Негр побежал поднимать пневматический стол, взорвавшийся от контакта с сигарой, который лежал на земле, как мертвый слон. Слуга предложил принести другой резиновый покрытый кожей стол, так как это была новая мебель, по желанию надуваемая и перенадуваемая, и, следовательно, не очень громоздкая и мобильная. Но эти господа объявили, что они больше не желают играть, и негру ничего не оставалось, как спустить мебель, свистевшую, как русский слуга, шипящий перед своим господином. Все разом вдруг покинули курительную комнату, и негр погасил электричество.
3
Я обнаружил себя вдруг в темноте, уткнулся в стену, пошел наощупь, по звуку удалявшихся голосов. Шаря, я уткнулся в лестницу, под которой открылась дверь, ведущая в узкий коридор, вырытый прямо в скале, в стенах скалы я увидел выгравированное или написанное карандашом или углем самое странное и непристойное граффити. Приведу то, что запомнил, но завуалированную грубость некоторых терминов привести не берусь. Двойной ужасный знак украсил начальную М следующей надписи:
Микеланджело – причина яркого удовольствия
Ганса фон Джагофа.
Это было написано карандашом.
Подальше – сердце, пронзенное стрелой, окруженная аспидом, и надпись такого содержания:
Клеопатра для жизни
Эрудит представит готический характер пожелания,