.

в тонкий ручеёк.

      В начале робкий, еле слышный,

      Но вот вливается в ручей,

      И вот река вступает пышно…

      Ни барабанов, ни мечей…

      Здесь только лишь фортепиано.

      Здесь нет оркестров. Он – сильней!

      Н. А. Некрасову

      (К 150-летию)

      Сто пятьдесят тому назад,

      Минуло полтора уж века

      России мудрая земля

      Нам подарила человека.

      Поэта с пламенной душой,

      Борца, гонителя неволи,

      И величайшего певца

      Печальной, тяжкой женской доли.

      Как гражданин своей земли,

      Он с нею был до смерти связан:

      «Поэтом можешь ты не быть,

      Но гражданином быть обязан», —

      Так он писал давным давно.

      Так обращался он – к поэту…

      (Так обращался он – к себе!

      И верен был тому завету!)

      Из окна самолета

      Облака потемнели внизу за окном,

      Даль сиреневой дымкой покрылась,

      Солнце огненным шаром, в венце золотом,

      За оранжевой кромкою скрылось.

      Тени гуще, плотнее легли на земле,

      Тучки, став сероватою ватой,

      Под крыло самолёта уходят назад,

      Массой дырчатой и клочковатой.

      Поднимаемся быстро, темнеет быстрей,

      Вот уже темнота победила.

      И красавица ночь незаметно пришла,

      И своим покрывалом накрыла.

      А турбины гудят рассекая эфир,

      Ставший чёрной тягучей смолою,

      По проходу поднос стюардесса несёт

      И поит нас шипучей водою.

      Е. Мравинскому

      Он сухощавый, строгий, стройный,

      Изящен как аристократ,

      Интеллигентен – во сто крат!

      Его оркестр игрою страстной

      Пленял всегда. И я был рад,

      Когда за пультом дирижёра,

      Стоял великий Автократ!10

      Жест чёткий, сдержанный, скупой,

      И вместе с тем такой упругий,

      И выразительный такой!

      Не машет он, как кто другой,

      Как птица крыльями, не «пляшет»,

      И не «куёт», как тот кузнец,

      Не конвульсирует, не скачет —

      Как глыба чёткая стоит,

      И строго музыка звучит.

      Он убедительно простой!

      Эмоции он держит цепко.

      Лишь иногда чуть-чуть прорвёт

      И смотришь, снова спрятал крепко.

      А постоянный, «этот взлёт», —

      Красиво музыку ведёт!

      И только ей – лишь ей одной!

      Одной лишь музыке высокой,

      Он позволял, и волновать,

      И звать людей к мечте далёкой.

      И будоражить ум людской —

      Кого молчать, кого-то плакать,

      И повергать, и исцелять,

      И с душ счищать гнилую слякоть.

      Георгу Отсу

      Он был великий человек!11

      Явление! Двадцатый век!

      Какое чувство песни золотое!

      И голос бархатный.