с блеском в глазах комментировал Спартак, – Ой, как же его колотит! Хороший был Шипр! Смотрите, он ещё и пузыри пускает!!! Надо бы дневального за Кисой в санчасть отправить.
Мы смотрели на извивающееся по полу тело сослуживца с подмоченными штанами, с белой пеной у рта и не знали, что делать. Мне показалось, что остатки жизни уходят из него, и я крикнул: «Дневальный, бегом в санчасть! Ребята, держите ему руки, ноги, чтобы не сломал». Бляху от ремня я вставил ему в зубы, так как предположил, что у него развился эпилептический припадок.
– Жив? – спросил запыхавшийся Киса. Мы закончили одно медицинское училище, и часто встречались с ним в санчасти, чтобы выпить чая, вспомнить преподавателей и гражданскую жизнь.
– Скорее, пьян.
– Давайте отнесём его в умывальник. Будем отрезвлять его. Холодной водой, марганцовкой и касторкой!
От вечерней поверки нас освободил дежурный по взводу, так как наша реанимация продолжалась до полуночи. Утром Сергей с трудом поднялся с кровати.
– Помнишь, что вчера было?
– Смутно. Помню, что спорил на пятёрку, что пару глотков Шипра сделал, а потом, как отрезало. Я проиграл?
– Нет. Вот твоя пятёрка, – достал из кармана я синюю купюру, – заслужил. Скажи, а зачем тебе деньги то были нужны?
– Матери послать. Болеет она у меня, инвалид.
24.11.1990, Харьков
Здравствуй, папа! Вот и закончилась моя служба в спортроте. Уже десять дней, как я опять в Харькове. Не верится. Казалось, что ещё вчера я был дома: тренировался, встречался за друзьями, учился, словом, делал всё, что хотел. Вроде бы ничего не изменилось, кроме внешнего вида. Но отношение окружающих стало иным. Можно подумать, что надевая солдатское обмундирование, человек лишается всех гражданских прав. Если ты солдат, то тебя можно обсчитать в магазине, можно разглядывать в упор, показать на тебя пальцем, сказать какую-нибудь пошлую гадость… Но главное не в этом. Всё можно пережить. Я не могу понять, как человеку, не имеющего высшего или среднего специального образования, а соответственно и опыта общения с людьми, доверили командовать тридцатью солдатами? Человек, который не может сказать одного предложения без связки из ругательских слов, который бросает шуточки подобно восьмикласснику, как он может отдавать приказы и воспитывать людей? Ведь армия – это не развлечение и никто сюда добровольно не приходит. Зато уходят наполовину нравственными «дебилами». Лучше оставим эту тему, и расскажу я тебе о своей службе.
Как я предполагал, работы по моей специальности в медслужбе нашего училища не нашлось, и попал я во взвод охраны. Только до сих пор не могу понять, что и от кого мы охраняем. Похоже, что самих себя от курсантов. Но для этого нас слишком много. Поэтому большинство занято на работах за территорией училища: наряды на заводах, стройках, сбор урожаев в полях. Ощущение, что мы – рабы и несём повинность под названием «военная служба». Но мне повезло. Познакомился с Геворгом. Он сказал, что ему нужен напарник в спортзал. Работа не тяжёлая, но травматичная.