или различимости. Они только в разной мере могут быть явленными в различимости и неразличимости уже внутри данной логосной парадигмы. Вспомним то, о чём писалось в фрагменте о притяжении материальных тел. Их два как отделённых, но в другой онтологической парадигме они одно. Их может быть и три, и… сколько угодно. Их единство в том, что они одно, и в том, что это наследуется в факте взаимного притяжения. И здесь имеет место аберрация их образов. В следовании слабой логической парадигме они суть одно тело, а наоборот – два или много. Большого Взрыва не было в том смысле, что ничего не меняется, кроме логосных парадигм, которые и позиционируют объектность в разных ноэтических выявлениях. Наличие же парадигмы, включающей в себя хотя бы осознание крайностей слабой и сильной, даёт им место в оформлении значимых ноэм в наследовании действия по обоим типам. Итак, сущих и два, и одно в акте усвоения мира в значимости раскрывающих в акте интенционального схватывания смысла ноэмами. Ведь мы не можем игнорировать тот факт, что и при осознании в интенциональном акте мы в насыщении значением и смыслом ноэмы осознаём не только одну наличную логосную парадигму, но и те, от которых ушли или отказались, но которые осознаются и теперь как бывшие возможными. А это значит, что они могут и остаться как отчасти оформляющие в ноэзисе с приданием смысла ноэме. То есть, всякая логосность может сосуществовать параллельно с крайними.
И это применительно ко всем сущим. И время претерпевает действие аберрации. Можно попытаться обойтись без анализа временных интервалов с моделью звуковых тонов. Я предполагаю, что модель притяжения массивных тел (материи) вполне актуальна для выявления принципиальных свойств анализируемого в осознанности времени. Тогда всякое временное Теперь и единственно само по себе, и в том же качестве Теперь сохраняется в факте ретенции. То есть, в Теперь содержится и бывшее тогда Теперь в модусе текущего Теперь.
Но вернёмся к слабой логической парадигме. Ноэзис в ней доставляет всякую ноэму в полноте значимости. Всякая интенция непуста и раскрывает полностью смысл в осознании объективности. Здесь анализ, фактически, упраздняется и все ноэмы суть одна, поскольку модус различимости не схватывается в слабой логосности.
И получается странная ситуация, когда тривиальная интенция обеспечивает возможность полноты схватывания объективного в интенциональном акте при том, что с точки зрения более сильной логосности осуществляется в предельном отсутствии значимости, но только в пустой знаковости. При сохранении в потоке данного логосного осознания такая неоднозначность позиционирует осознанный объект как маргинально значимый. Осознаваемый объект определяется в отстранённости смысла в одной логосной парадигме, но в полноте в другой. Таковы, например, интенциональные представления применительно к концептуальному искусству. Тогда уже внутри