прошлое и будущее не могут «вот-присутствовать». И тем самым прошлое и будущее полагаются в каждый настоящий момент в ретроспективе и перспективе растворения в хаосе. Можно утверждать, что это хаос поглощает прошлое. Но при этом возникает проблема, связанная с фактом осознания событийной рядоположенности в существенно специфическом видении конкретики этой событийности, порождённой субъективностью осознания. Но это обстоятельство не должно нас смущать. Субъекту присуще априорное представление (в силу его частной реализации в иерархии субъектности) о структуре временного континуума в универсальной общности с теми, кто осуществлён в том же качестве в сказанной иерархии.
Даже более того: мы можем утверждать, что все такие субъекты реализуют свою судьбу в одном и том же временном континууме, понимаемом как некий космически положенный эон. И это утверждение имеет своё основание в том, что онтологическая заданность такого эона в его универсальности не включает в себя меры оценок в актуальной различительности персональных «эонов» субъектов. В частности, и временных оценок. И мы ещё раз должны констатировать, что потенциал космической инерции, в которой выражается константность действия космических законов, почерпывается из хаоса. В этом память о том, что источником упорядоченного мира является хаос в действии своих манифестаций. И в такой ретроспективе нарушались и законы космической инерции в разрешении Новым Логосом парадоксальных положений и противоречий прежнего ЛОГОСА. Об этом уже писалось в «Возвращении туда-и-обратно». Но с точки зрения самого вышесказанного эона то, что не вмещается в инерционное видение мира в его следовании законам, имеет природу Ничто; и в сознании субъекта, который своим существом онтологически инспирирован только в настоящем, видение прошлого представляется иллюзорным и даже фантастическим. И такое видение формирует представление о неизбежности рождения из Ничто и возвращения во всё то же Ничто.
Итак, наша позиция состоит в утверждении того, что прошлое и будущее есть; и они присутствуют в настоящем «вот сейчас» именно в том представлении, которое обеспечивается феноменом памяти.
Но интуиция о Ничто отделяет его от хаоса только условно, поскольку она сама инициируется инерционностью своего основания в модусе космичности. Именно по причине невозможности усвоения в постижении смысловых коннотаций того, что находится за пределами космоса. В этом смысле Ничто есть воспринимаемый субъектом в негации, неопознанный им как таковой, хаос. В таком положении имеет место двойственность. Ограниченный самим Ничто временной континуум осознаётся как конечное образование, но в полагании его в ограничение хаосом с инициированием им структуры бесконечной протяжённости временной континуум сохраняет в себе содержание бесконечной протяжённости. Итак, континуум и ограничен, и бесконечно протяжён. Но таковое невозможно иначе,