обстановку. Свежий воздух нёс самые разные запахи, но во всех них ему чувствовалась угроза. Вида развалин снова вызвал в нём болезненные, бередящие душу воспоминания. Ненависть опять показала свой змеиный язык. Чувствуя, как в ярости сжимаются кулаки, он приготовился мстить.
Показав венедам, где они могут взобраться на полуразрушенную стену, Оборотень рванулся к большой груде камней на пол пути к башне, вскарабкался на неё и хрипло завыл, бросая вызов шилмасам.
Едва затихли последние звуки его воя, как из самых тёмных щелей развалин стали появляться шилмасы. Их красные, безкожие тела тускло отсвечивали на солнце, они прикрывали безвекие глаза и торопливо ковыляли к Оборотню, опираясь на свои корявые дубины.
Оборотень дождался, пока они подберутся поближе, а потом выхватил меч и ринулся вниз. Клинок описал плавный полукруг и оказавшийся на дороге шилмас неловко рухнул, заливая кровью камни. Волк обогнул его, резким взмахом рубанул другого, поднырнул под дубину третьего, а четвёртый так и не успел ударить, пронзённый стрелой – это начали стрельбу венеды. Пробившись через окружение, Волк бросился вправо, и шилмасы, развернувшись, неуклюже погнались за ним. Ещё двое из них упали, поражённые стрелами.
Бродяга прекрасно понимал, что его преимущество в скорости и поддержка лучников спасут не надолго. Поэтому он надеялся выманить большую часть тварей из башни, а потом проникнуть туда и уничтожить князька. Ещё часть шилмасов, как он и ожидал, оттянулась на венедов, но остатки стены были хорошей позицией, залезть на неё было не просто, а единственный путь наверх шилмасам преграждал Святомор.
Мерзкие уроды снова приближались. Оборотень бросился навстречу им и в обход, стремясь оказаться поближе к лучникам. Двое успели ему наперерез. Отбив направленную ему в голову дубину, и увернувшись от удара второго, он изо всех сил пнул его в живот. Хрюкнув, противник согнулся пополам. Первый же так и не нанёс нового удара – стрела вышла у него из груди. Но ещё двое оказались рядом. Волк перекатился через спину и кинулся вверх по груде обломков, цепляясь за камни свободной рукой. Он почти забрался, когда с другой стороны груды возникла оскаленная безкожая морда, а в следующий момент дубина шилмаса начала опускаться ему на голову. Оборотня спасло только то, что тварь поскользнулась. Дубина лишь скользнула по его предплечью, отбив руку. И слава Поревиту, что он учён был обоеруким! Перехватив меч другой рукой, он рванулся, скатился вбок по склону, сшиб оторопевшего от неожиданности шилмаса и, не удержавшись, повалился сам. Попытался вскочить, почти поднялся, но цепкие пальцы поверженной твари вцепились в его одежду. Пришлось изворачиваться, бить ножом, принимать на меч следующего нападающего. Так бы и погребли его под грудой тел, но на помощь пришёл Святомор, напавший на шилмасов с тыла.
Высвободившись, Оборотень посмотрел вокруг и понял, что время пришло. Святомор отступал, окруженный целым роем шилмасов, Велена