двадцатого века, посему там царила атмосфера приключений. Мы припарковали своих железных коней у входа и вошли в «салун». Мне невероятно сильно хотелось выбить дверь ногой, но я лишь робко толкнул её пальцами правой руки. Интерьер бара напоминал придорожное американское заведение, чьи владельцы явно имели ирландские корни. Слегка приглушенный свет, деревянная обивка стен, гербы каких-то организаций, изображенные внутри треугольных картонок и электрогитара, висящая на стене позади бармена. Ах бармен! Невероятно харизматичный молодой человек со светлыми гусарскими усами. В тот день к нему пришли его друзья. Они приятно проводили время, посасывая пиво из полулитровых бокалов и играя в приставку. Когда мы вошли, на нас почти не обратили внимания. Мы сразу оценили обстановку. Чуть пошептавшись пришли к выводу, что нам запросто продадут пиво без паспортов. Чуйка не подвела. В тот день мы впервые выпили пиво, купленное на свои деньги без разрешения родителей. Осмелев после выпитого, мы попросили поиграть на гитаре. Наверное, такая подростковая наглость слегка смутила ребят, поэтому они ничего не возражали даже когда слушать заплетающиеся ноты нашей игры было невозможно. А останавливаться мы никак не хотели, ведь в бар вошли две молодые девушки. Одну из них я впоследствии стал называть «Леди Ди».
2
Теперь же мы шли в бар уже со своими гитарами, ибо стационарную гитару сломал кто-то из посетителей, Леди Ди и приключения остались в прошлом. Бармен сбрил усы.
Диалог с Игорем совсем не клеился. Мы вспоминали всякие истории, говорили о фильмах, музыке, но былой эмоциональной вовлеченности в разговор никто из нас не испытывал. Он решил спросить меня о том, как я провел последние несколько месяцев.
– Я же со всеми разосрался. Помнишь Лену? Ну, ту, с Петровско-Разумовской. Я рассказывал. Ну, вот мы же с ней типа стали встречаться. Да и всё хорошо у нас было. Но я как-то раз с Серёгой поругался из-за его Оксаны, и он против меня можно сказать всю группу направил. Ну, вот я в тот день был злой и раздосадованный. Сидим вечером с Леной в маке, и не помню, что она такого сказала, но я жесть как взбесился. Сказал ей что-то типа «ты не человек, а набор ярлыков и стереотипов». Просто она понтавалась как-то странно. Вела себя так, будто она один из персонажей, сыгранных Робертом Дауни Младшим. Но если ему такое поведение к лицу, то ей точно нет. Сейчас я так не считаю, конечно, но тогда я дико разбомбился.
– А сейчас что?
– А сейчас она не хочет со мной разговаривать. И вот с мая эта хрень продолжается.
– Ну, понятно, – он потерял интерес к моему рассказу.
– А мне ж потом так хреново было, что я решил уехать на дачу и пожить там в одиночестве.
– И как? Помогло?
– Да просто всю неделю пробухал и ничего для себя не вынес. Всё ещё хуже стало.
Наконец мы добрались до бара. Поздоровались с барменом, заказали по пиву. Стали пить. Уныние, царившее в баре,