заледенело. Тогда и появился Арам.
3
Из второго подъезда вышел худощавый человек, на вид лет тридцати. На нем были серые домашние треники, легкая коричневая футболка с пятнами не то горчицы, не то соплей и рваные кеды, через дырки которых можно было разглядеть белые носки с изображением голубей. Вид у него был слегка потрепанный, уставший, но взгляд был добродушный, какой-то по-детски искренний. В руке он сжимал литровую бутылку пива. Он шел на звук музыки. Подойдя к нам достаточно близко, чтобы разглядеть наши лица, он остановился и проговорил приятным басом:
– А, ребят, простите. Я вас с балкона увидел и подумал, что вот ты, – он указал на меня, – мой старый приятель. Классно играете.
– Да вы садитесь, послушайте, сами поиграйте. Умеете? – спросил я.
– Умею. Пиво хотите? – когда он говорил, кожа на его скулах сильно натягивалась, и можно было разглядеть кости его черепа.
– Давайте, – в два голоса ответили мы.
– Давайте без «давайте». Я ненамного вас старше, чтоб обращаться ко мне на «вы».
– Да дело даже не в возрасте, сколько в разности социального положения, – отвечал я.
– Ох, поверь, я не далеко от вас ушёл по социальной лестнице. Вот вы кто? Школьники? Студенты?
– Второй курс.
– Ну вот. А я даже первого не закончил. В общем, не надо этих формальностей. Всё в порядке. Считай, что мы с вами сверстники.
Мы сыграли песню «Аквариума» «25 к 10». Когда мы её исполняли, глаза Арама стали отражать свет фонаря. Отражающую способность его глаз повысила работа слезных желёз. Проглатывание им слюны было отчетливо слышно, несмотря на то, что помимо его гортани звучало целых две гитары.
– Ты здесь живешь? – спросил я по окончании игры.
– Раньше жил. Только сегодня утром приехал, – ответил он после небольшой паузы. Его голос дрожал.
– Откуда приехал? – вступил в диалог Игорь.
– Из Таиланда.
– Жил там?
– Ага.
– А зачем приехал?
– Мать у меня умерла. Надежда Васильевна. Жила здесь на втором этаже. Похороны вчера были. Опоздал немного.
Меня эта новость поразила. Я знал Надежду Васильевну и знал, что она умерла (про наш город иногда говорят: «На одном конце пёрднут, на другом конце запах учуют»), но я и не думал, что у неё есть сын в Таиланде. Однако факт наличия у неё сына не так сильно меня удивил, как эмоциональное состояние последнего. Его улыбчивая тоскливость никак не отражала его горе. Максимум, что могло у него случиться, как я тогда думал, – это усталость после работы, ссора с женой, но никак не потеря самого близкого человека. Я не знал, как отреагировать на его откровение, поэтому просто опустил голову и чуть пошаркал ногой по песку. Игорь в точности воспроизвел мои действия.
– А давно в Таиланде живешь? Я тебя никогда раньше не видел.
– Я уехал, когда ты ещё