пойти?
– Подруга? Да, есть подруга, только она сейчас в другом городе. В институт поступила и уехала.
– А еще?
– Нет. Я не знаю. Никого у меня нет. Можно, я тут посплю, в вашем кабинете?
– Здрасьте, приехали. Утро уже, сейчас тут народ будет сновать туда-сюда. Шла бы ты лучше домой, а? Все равно ведь придется идти домой, никуда не денешься.
– Я не могу. Правда, не могу.
Она сидела, вся сжавшись и сунув ладошки меж коленок, будто пыталась унять мелкую дрожь. Потом подняла на него светло-зеленые глаза, в которых переливались ледяными искрами паника и ужас. И вся она была сплошная светло-зеленая паника – даже заплакать не могла. Хоть подходи да бей по щекам, чтобы в себя пришла. Но как бить-то? Ударишь для пользы дела – а она со стула кувыркнется. Расшибется ведь к чертовой матери.
– Ты давай мне тут не умирай. Того и гляди, глаза закатишь. Не знаю даже, что и делать с тобой. К себе домой, что ли, отправить? Тут недалеко, за углом, три минуты ходу, не больше. Пойдешь?
– Я? К вам домой?
– Ну да. Других вариантов пока не вижу. А что прикажешь делать? Смотреть, как ты в обморок падаешь? Откачивай тебя потом. Нет, я понимаю, конечно, что у тебя горе, но поспать все равно надо. Организму надо, слышишь?
– Да, я слышу.
– Тогда бери ключи и шагай на автопилоте. Как с крыльца спустишься, сразу направо повернешь. До угла дойдешь, увидишь арку во двор, ныряй в нее. Дом, который справа, первый подъезд, четвертый этаж, квартира шестнадцать… Запомнила?
– Да.
– Повтори.
– Сначала направо, потом в арку, дом справа, первый подъезд, квартира шестнадцать.
– Молодец, иди. Не заблудишься. Да и негде блудить вроде. Но я на всякий случай в окно смотреть буду, пока ты в арку не зайдешь. Или попросить кого, чтобы проводили?
– Нет, я сама.
– Ну, сама так сама. Только в квартиру заходи тихо, Юрку не разбуди, ему до школы еще больше часа можно спать. Заходи в гостиную и падай на диван. Подушка там есть, плед на кресле валяется, им укроешься. Иди спи… Сейчас половина шестого, в двенадцать я тебя разбужу, когда со смены приду. Да, вот еще что! К семи часам соседка должна прийти, Юрку в школу собирать. Ты скажи ей… Или ладно, ничего не говори, лежи и спи. Я сам ей позвоню, предупрежу, чтобы она тебя не беспокоила. Ну, все вроде, иди…
Марсель послушно поднялась со стула, взяла протянутые Леонидом Максимовичем ключи. Подняла на него заплаканные от горя глаза, прошептала едва слышно:
– Спасибо вам.
– Да не за что. Иди давай, время пошло. Чем раньше упадешь на диван, тем лучше.
Потом он стоял у окна, упираясь пальцами в подоконник и неловко выворачивая шею, глядел, идет ли Марсель в заданном направлении. И вздохнул, когда она шагнула в арку. Теперь уж сама. Замок в двери хороший, легко открывается. Если только руки не затрясутся от бессилия. Ужас как жалко бедолагу. И как будет жить одна, без отца, без матери, пигалица белобрысая?
Дверь кабинета открылась, и голос уборщицы тети Паши прозвучал вежливо, но довольно