выдворили на берег.
Другим нашим невинным развлечением, но уже в обычном составе, было посещение нудистского пляжа. Он оказался совсем рядом, надо было только перейти через дюны, поросшие редкими усиками травы.
Пространство другого солнечного дня поделено на две части разницей в деталях: с одной стороны те, кто для выхода на пляж подыскивает себе удовлетворительные плавки и купальники, с другой – те, кто полностью освободился от подобных забот. Мы словно чайки, захваченные в небе ветром, парим надо всеми, или выгнутые безответным вопросом лебеди, которых мы заметили у причала, мирно скрываем свои достоинства. На деле же мы держимся как в меру любопытные исследователи чужих обычаев и нравов, относящиеся к ним, если не с пониманием, то скорее уж с чем-то, отдалённо напоминающим вынужденное уважение.
Картинка в головах такая: вот тростниковые хижины, туземцы разводят огонь, вкусные и питательные плоды сами падают с пальм, а жирная и не менее питательная рыба выбрасывается на берег. Это рай, и потому тут все ходят голыми. Мы – тоже.
Наше уважение похоже на ожидание – но чего? На этот вопрос никто из нас не сумел бы ответить. Вот мать с ребёнком от нас неподалёку. Она увлечённо читает журнал, поправляя очки. Сыну лет шесть, он возится в песке. Вот пожилая пара старательно приманивает к себе солнце, – откровенными буквами раскинулись по плакату с майским призывом. Вот кто-то стоя демонстрирует себя холодному морю. Проходят две разговаривающие о чём-то девушки…
Нас ничто не унижает и не оскорбляет, но Стёпа вдруг вспоминает про своё достоинство. Он переворачивается со спины на живот, то одной, то другой щекой прилаживается к сложенным рукам, наконец закрывает глаза и затихает. Тарас выглядит более опытным бойцом. Он закуривает и медленно уходит вдоль берега, как раз по линии вечного спора с морем. Сигарета в его пальцах выглядит весьма значительной деталью утраченного костюма. Мне вдруг начинает казаться, что он одет с головы до самых пяток. Я не знаю, как я выгляжу; чтобы не оставаться в неопределённости, иду следом.
Наша экскурсия по пляжу длится недолго. Везде одно и то же. Разнообразие тел оборачивается одинаковостью восприятия. Мы вернулись к природе, но оказались беззащитны перед её проявлением из-за утраты смысла. У Тараса хоть сигарета в руке, подумал я, он за неё крепко держится, она его и спасёт в итоге. Под ноги к нему скатывается волейбольный мяч. Тарас ловко цепляет его ногой, втыкает сигарету в рот и, подбросив мяч, с излишней серьёзностью в лице отправляет его обратно к парням и девушкам, беззаботно проводящим время в игре.
Что дальше? Вряд ли что-то новое или необычное ждёт нас. Мы достаточно себя проверили, – разведчики возвращаются.
Стёпа лежит в том же положении; он даже и заснул как бы. Шумно присаживаемся рядом. Он очнулся, спрашивает случайно:
– Ну что там?
Я пытаюсь рассказывать, но о главном говорит Тарас:
– Было на что посмотреть.
Мы видели сон наяву, а Стёпа прятался от возбуждения в тёмной