Рики жил прямо за городом, уже много-много месяцев, и ни разу не удосужился подать ей весточку о том, где он.
Что и заставило ее опять прилипнуть к окну и поносить чертов грузовик за то, что не дает ей поспать.
– Значит, так. Что, если я приношу ее домой, а она погнута? Я просто две сотни долларов на ветер выбросил?
– Просто скажите себе, что с той стороны дверь усиленная, так что этот чертов грузовик мог перевернуться, а дверь не погнулась.
– Я просто говорю, что если, в общем-то. Вот и все, что я говорю.
– Я вам вот что скажу. Я попридержу ваш чек на пару-тройку дней. Не сможете поставить дверь на свой грузовик, приносите ее обратно.
– Ага. Понимаю. Сто семьдесят пять.
– А ну-ка, катись с моей стоянки, ты меня уже достал!
– Лады, двести. – С легкой улыбочкой.
«Парням нравится, когда с ними так разговариваешь. Почему-то, черти веселые».
Малый оперся о покоробленный капот «Форда» и закурил. «Мальборо»-красные, такие же, как когда-то курил Рики, она и не глядя узнала бы. Похоже, этот мир, этот городок битком набит мужиками, скроенными по одному шаблону с Рики. Ей, во всяком случае, так кажется. Из-за этого она и почувствовала расположение к парню, этому Дугу, или Дуэйну, или как там, черт, его кличут, ее первому покупателю.
И она знала, почему. Она и больше получила бы, потрудись быть понапористее. Знала: стоит его спросить, как он тут же скажет, что папаша драл его, как сидорову козу не дерут, и что он живет сам по себе с нечестивых юных лет. Знала: доведись ей стянуть с него футболку, увидела бы на плече татуировку, какое-нибудь имя, слишком стершееся, чтоб разобрать. Кто-нибудь, кого он знал с месяц-другой, когда был еще слишком молод, чтобы понимать, что навеки только шрамы остаются. Да синяя краска, которую даешь загнать себе под кожу.
И от этого она почувствовала, что устала от расположения к Дугу. Дуэйну.
Позже она скажет своей лучшей подруге Лоретте: «Я больше не считаю, что не разбираюсь в мужчинах. В жизни больше не скажу, что у меня убогие инстинкты, нет, сэр, потому как отчего ж я на того же парня нападаю раз за разом? Начинаю думать, что у меня очень тонкое чувство оценки, только оно, похоже, кому-то другому служит».
Какое-то время она с удовольствием наблюдала за мышцами его больших рук, которые легко разделывались с болтами на петлях дверцы, и ощущала усталость, сознавая, что часть ее существа уже прикидывает размеры следующей большой жизненной неразберихи, еще до того как она очистила от мусора прежней свою, обычно содержавшуюся в опрятности, подъездную дорожку к дому.
Не успела она отделаться от этих успокаивающих мыслей, как на эту дорожку вышла из машины Шерил Уилкокс, бывшая жена Рики, чтобы сказать ей спасибо за то, что она такая двуличная сучка. А еще не было и девяти часов утра.
Не хочу всех разочаровывать. Это не было, строго говоря, безгреховным зачатием. Так, один из рисков, на которые иногда позволяешь себе пойти. Наверное, сейчас,