Ричарда засинели еще ярче, и он сказал, что хочет побывать на празднике и попросит Хозяина отпустить Угву вместе с ним в его родной поселок.
Угву прыснул, доставая из холодильника зелень. Представить только – мистер Ричард на празднике ори-окпа, где ммуо (мистер Ричард назвал их ряжеными; что ж, пусть будут ряженые, если это значит – духи) расхаживают по поселку, бьют парней и гоняются за девушками! Даже сами ммуо и те попадали бы со смеху при виде белого с записной книжкой. И все-таки не зря он рассказал мистеру Ричарду о празднике – значит, сможет повидать Ннесиначи до ее отъезда на Север. Вот удивится она, увидев его в машине с белым! Тогда-то она уж точно обратит на него внимание. Скорей бы удивить Анулику и всю родню правильным английским, новой рубашкой, познаниями в бутербродах и водопроводах и душистым порошком!
Едва Угву успел вымыть покрошенную зелень, в дверь позвонили. Вряд ли друзья Хозяина, еще рано. Угву поспешил к двери, на ходу вытирая руки о передник. На пороге стояла тетушка – или ему померещилось, потому что он мечтал о доме?
– Тетушка!
– Угву, детка, – сказала тетя, – нужно ехать домой. Где твой хозяин – oga gi kwanu?
– Домой?
– Твоя мама очень больна.
Угву разглядывал платок на голове у тетушки, кое-где протертый почти до дыр. Когда у его двоюродной сестры умер отец, родные сообщили ей в Лагос: езжай домой, твой отец очень болен. Если ты далеко от дома, а у тебя кто-то умер, тебе говорят, что он очень болен.
– Твоя мама больна, – повторила тетушка. – Она спрашивает про тебя. Скажу Хозяину, что ты вернешься завтра же, чтоб он не подумал, что я слишком многого прошу. Ведь большинство слуг годами не видят дома.
Угву теребил край передника. Он хотел попросить тетю сказать правду, если мама умерла. Но язык отказывался произнести такое. Угву вспомнил, как мама болела в прошлый раз, как она все кашляла и кашляла, как отец еще до рассвета пошел за дибией, а Чиоке, младшая жена, растирала ей спину. Ему стало страшно.
– Хозяина нет дома… Но он скоро придет.
– Я его дождусь и буду просить, чтобы он отпустил тебя на один день.
Тетушка прошла следом за Угву на кухню и стала смотреть, как он режет ямс, сначала ломтиками, потом кубиками. Работал он быстро, лихорадочно. В окно бил солнечный свет, не по-вечернему яркий, зловещий.
– Папа здоров?
– Здоров.
Лицо у тетушки было каменное, голос тусклый, как у тех, кто держит в себе дурные вести. Наверняка она что-то скрывает. Может быть, мама и вправду умерла; может, они с отцом оба умерли нынче утром. Угву продолжал работать в тяжелом молчании, пока не вернулся Хозяин. Белый теннисный костюм прилип к спине. Он был один. Жаль, что Оланна не пришла, – было бы легче говорить с Хозяином, глядя ей в лицо.
– Здравствуйте, сэр.
– Здравствуй, друг мой. – Хозяин положил на кухонный стол ракетку. – Воды, пожалуйста. Я проиграл все матчи.
Стакан воды со льдом уже стоял наготове