рассвирепел очень, а дядя Вася орёт ему: – «Ну, давай, вот он я! Давай мразь, если сильный такой…», короче дядю Васю хряк размозжил почти сразу, в землюшку его бедного утоптал. Незнамо почему, но хрюша очень расстроился, может просто, а может потому, что его херачили со всех сторон вилами. Тут момент подвернулся и один старик в ухо свинище гранату второй мировой закинул. Как шарахнет, бахнет, и у хрюшеньки из пасти кровушка пошла вёдрами выливаться. Он очень испугался и побежал прочь в сторону пляжа. А там обрыв был песчаный, ну, наверно километров семь глубиной. И свинюша прям туда рухнул, а внизу об камни пузо распорол када упал. Ну, наверно погиб…
Лето началось. Жара была невыносимая. Я ехал на старом велосипеде с горы, как вдруг передо мной выезжает из-за переулка телега с камнями, арматурой и битым стеклом. Я то по тормозам, а цепи то и нет, ну конечно, я же снял. И прямо в телегу вхреначиваюсь со скоростью, наверно километров пятьсот в час. И хренакс, как вылечу, нахрен рожищей по камням и стеклу полечу, все две ноги как переломаются, словно тростинки, я испугался и завопил, из носа сопли показались, а я лечу, бьюсь обо что-то тяжёлое и твёрдое. Перед глазами радуга нахрен, весело, птицы невелицы… А на самом деле всё довольно печально – пузо разодрал и жопу переломал, и хрен согнулся. Сучий велик мне по спине ещё потом как всечёт, рама стальная добила. И я на травке лежу, отдыхаю… Так потом ещё и телега как по свистульке проедет…
Три недели, в общем, прошло, я оклемался. Только вот смотрю на спине, ну в той области, где почки, здоровенный шрам. А мне дядя Коля и говорит, мол, типа пока без сознания валялся, почки то он и вытащил мне в хлеву и продал за бутылку денатурата, килограмм творога и пачку папирос…
Потом как-то пошли мы с дядей Колей недельки через две хряка валить. Да, того самого, что в обрыв вроде упал, да вот только не так это было. Взяли наган, паяльную лампу, ножницы и прут металлический. Приходим в загон, значит, а там парасяра здоровенный стоит. Ну, килограмм четыреста наверно, сопит огнём. И как пнёт он дяде Коле в пах задними ногами, ну там всё всмятку, звук был характерный, дядя упал и пищит, мол, гаси борова, суку падаль такую. Дал дядя мне палочку железную, я размахнулся и долбанул хрюше прямо в лоб. У поросёнка аж глаза из черепа чуть не вылетели, но башка смялась, и обезумевший хряк упал, и приуныл. Дядя Коля взял паяльную лампу, пополз к хряку, но опять по мошонке получил копытами и брякнулся на землю замертво. В общем, закопали дядю Колю. А хряк рылом ночью могилу разрыл и кучу говна на труп навалил. Вот так я лето и провёл.
Короче, жил да был у нас в селе один мужичок. Звали его все Дядя Ваня, а ребятишки местные называли Людоедом, толи за то, что он дикий был, а может и за то, что человечиной питался, как говорят, драл кожу живьём и мясо в сарае на крюках вешал.
В одну ночь короче, шарахнула дядю Ваню молния прямо в голову. Он жив остался, наверно потому, что выпимши был слегка и тело приняло электричество довольно хорошо. Только после этого он немного с ума сошёл и стал с топором в поле прятаться и нападать