паспорту наша секс-бомба – Рыбкина Светлана Евгеньевна, проживающая в Бескудникове. А точнее: безработная выпускница психфака, воспитывающая двоих малолетних детей. И те семьсот рубликов, которые я ей отстегнул за рукопись, были для неё ба-альшущим подспорьем. Да, кстати…
Он что-то ищёт среди бумаг, наваленных на возле кресла.
– Тут вчера один чувачок заходил. Ваш, институтский. Стаканский фамилия.
– Есть такой.
– Ну вот. Оставил мне свой опус. Говорит – крутизны немереной. Ты его возьми и посмотри, сгодится он для нас или нет. А то у меня запарка конкретная…
– А как насчёт рассказа?
– Какого рассказа?
– Моего. В "Юмор и жизнь". Который ты час назад пообещал прочесть и высказать мнение…
Стас вновь расплывается в улыбке.
– Лё-о-ха! Ну какое тут может быть мнение, кроме самого положительного?
– Тогда просьба, Стас. Ты не мог бы мне гонорарчик отдать сейчас? А то перед Мексикой кой-чего купить надо…
– Перед какой Мексикой?!
– Я ж тебе говорил, помнишь? Неделю назад. Про командировку от института…
– А, ну да, ну да…
Стас со вздохом лезет в нагрудный карман.
– Давай так. Сейчас я отдаю тебе стольничек, а остальное – после праздников. Ладушки?
– Ага.
Выйдя на улицу, Крылов раскрывает рукопись Стаканского.
"…и я вдруг понял, с кем моя жена изменяла мне. И ей для этого вовсе не надо было уезжать на курорт или бегать по утрам в парке. Она могла делать это, не выходя из квартиры и даже тогда, когда я был дома – например, мылся в ванной… МОЯ ЖЕНА ТРАХАЛАСЬ С НАШИМ ДЫМЧАТЫМ ПУДЕЛЕМ Д.!!! О, женщины! Сколько мрачного я вижу за их юными улыбками, сколько чудовищного живет в человеке вообще, а в женщине – особенно…"
От арки Крылов сворачивает направо, к Патриаршим. Хотя, конечно, было б правильней сразу свернуть к метро и ехать на Новокузнецкую за вещами. Но, с другой стороны: загранпаспорт он получил? Получил. Рукопись отдал? Отдал. Гонорар из Стаса выудил? Выудил. Пусть не двести рублей, пусть сто, но – всё равно, всё равно! Он – молодец и вполне достоин скромного приза. И пусть этим призом сейчас станут сумеречные Патриаршие, на которых им с Машкой всегда так волшебно сидится и думается – о будущем…
Он стряхивает снег с ближайшей скамейки и пристраивается на краешке. Ветер вдруг стихает, деревья вдоль аллей перестают раскачиваться и скрипеть ветками, и только один звук словно застревает в морозном воздухе – звук чьих-то коньков, суматошно режущих лёд. Вглядевшись, Крылов замечает мальчишку с клюшкой, одиноко снующего взад-вперёд в самом центре заснеженного пруда. Здесь расчищена крохотная хоккейная площадка и он упорно гоняет по ней шайбу, то и дело падая и зарываясь коленками в снег.
"…Хорошо, что получилось выудить из Стаса хотя бы часть гонорара. Конечно, не будь Машки, я бы про деньги и не заикнулся даже. А сейчас – заикнулся! Поскольку… "Настоящий мужчина должен быть напорист, Алёшка! Ты слышишь? На-по-рист!