сала? – спросил он и посмотрел на меня.
– Огромный шмат сала, – сказал я, так как знал ответ на вопрос.
Зинченко пожевал, прихлебнул чаю и согласно кивнул.
– Угадал!.. У меня к тебе дело, Максимка. – Подумал немного: – Два дела.
– Я в отпуске, товарищ капитан!
– Так гуляй себе, хлопчик! А те дела тебя касаются! Первое: вот тебе бумага на получение нового обмундирования. В ателье с тебя мерки снимали?
– Да, ещё до отпуска.
– Вот пошили тебе новый мундир и фуражечку. Будешь форменным полицейским. А то который год в ментовском щеголяете. Всё хранится у старшины. Он будет в понедельник. Получишь, значит… Второе: сей момент загляни к старшему из «закадычных».
«Закадычными» друзьями за глаза у нас называли начальника криминального отдела Токарева и начальника следствия Светлова.
– А кто из них старший?
– Тю! Не знаешь? Конечно же, Петрович! На целый год!
– Токарев?
– Ну! Опять угадал! Так прямо сей момент и иди!
Подозрительно быстро отстал сегодня от меня капитан Зинченко.
А запах от украинского бутерброда исходит очень даже привлекательный.
Что бы ни отвлекать дежурного от поглощения сала из батькивщины, прячу вещевой аттестат в карман, отхожу от аквариума и иду к Токареву.
Ему-то, зачем я понадобился? Наверно вопрос какой-нибудь по моему административному участку.
Дверь в кабинет начальника криминального отдела оббита дерматином с войлочной подкладкой. Можно не стучать, всё равно внутри не слышно. Открываю и вхожу. Петли смазаны, ни скрипа, ни писка.
Подполковник Токарев сидит за столом и читает документы.
Это тоже интересный типаж. Лет ему около пятидесяти. Высокого роста. Сидеть за столом в нормальной позе и всматриваться в текст с высоты ему неудобно. Худая ссутуленная фигура Токарева напоминает горного орла, осматривающего с утёса охотничьи угодья. Гражданский пиджак, накинутый на плечи, своими полами накрывает столешницу. Вся обозреваемая конструкция поддерживается на весу худыми руками, уложенными перед бумагами на манер первоклассника.
Самым примечательным у Токарева являются его глаза, маленькие с чёрными зрачками. Они у него очень значимые, так как всегда излучают в сторону визави вопрос: а не ты ли, гражданин хороший, совершил это?..
– Здравия желаю товарищ подполковник!
Токарев медленно выпрямляется и не спеша переворачивает читаемый документ лицевой стороной вниз. Наверное, секретный.
– Рощин! Здравствуй! Очень кстати! Садись, – Пётр Петрович показывает длинным пальцем на стул за приставным столом, – а я немного отдохну от работы с документами… – Кресло с хозяином откатывается к стене. – Интересно, какие умники из наших вышестоящих контор составляют для оперов эти инструкции?! Их графоманию приходится не изучать, а напряжённо вникать в смысл каждой фразы…
Токарев с хрустом потягивается и прижимается спиной