жилищ бродят домашние животные. У каждого дома суетятся люди – взрослые и дети. Большинство из них копаются в огородах.
Соблюдая осторожность, снижаюсь…
…Улица селения пустынна. Возле крайнего дома, у плетённого из ивовых веток забора, в сухой листве копошатся куры. Во дворе, около входа в дом, стоит бурая корова, медленно жующая траву из валяющейся перед ней охапки. Рядом, прижавшись, друг к дружке, стоят овцы. Они торопливо выщипывают из той же охапки более нежные стебельки. Жуют быстро, опасливо поглядывая на задумчивую Бурёнку с философским взглядом на окружающее пространство…
За домом, на небольшом участке взрыхлённой почвы, работают две женщины. Та, что моложе, бойко вскапывает вилами тёмно-коричневую землю, а старшая, разрыхляя её руками, извлекает большие светлые клубни картофеля. Картофель укладывают в круглые корзины, и переносят в погреб, который находится за жилым домом, рядом с сенным сараем.
Женщины переговариваются, но работают быстро, не останавливаясь для отдыха.
На западе от селения слышны громовые раскаты. Женщины, услышав их, вздрагивают и, не поднимая голов, быстро крестятся и шепчут какие-то слова. Они, скорее всего, просят защиты у Бога и, одновременно, умоляют покарать тех, кто решился посягнуть на их мир и сейчас неумолимо приближается к не защищённым жилищам.
4
Возвращаю модуль на улицу и осторожно ступаю на пыльную тропинку перед домом. Осматриваюсь. На улице никого. Куры, копавшиеся в пыли около покосившегося плетня, увидев меня, всполошились и шумно разбежались в разные стороны.
Критически осмотрела свой необычный наряд. Он вполне по сезону. Синее платье с длинными рукавами, серый жакет, синие кожаные туфли на среднем каблуке, белые чулки до колен. На голове голубой берет без каких-либо украшений. Главное, чтобы ни бросались в глаза излишества в одежде.
Женщины увидели меня не сразу. Я подошла к ним вплотную, а они продолжали рыхлить землю с усердием обречённых на вечный труд рабов.
Младшая из женщин, лет тридцати, первой взглянула на меня и с удивлением замерла.
– Что, Танюша? – спросила старшая и тоже повернулась ко мне.
– Здравствуйте! – сказала я, старательно произнося каждый звук в слове.
– Здравствуй, деточка! – ответила старшая женщина. – Ты, чья же будешь?
– Беженка. Из Парижа.
– Ах! – покачав головой, сказала старшая женщина. – Наверное, кушать хочешь!? Теперь все бегут от немца! Голодные, холодные! Танюша, отдохни маленько. Я девочке молочка налью. Пошли в хату, деточка! Я сейчас подою корову и накормлю тебя. Парное, оно – полезное. А мы вот, картошку никак не докопаем. Мужиков наших всех на войну забрали. Где они теперь, никто не знает! Вот с дочкой одни копаемся. Горе-то, какое! Прокопа, сына старшего, совсем недавно проводили. На поезде увезли, на запад. А немец, вот он уже. Где-то под