агай (уважительное обращение к старику – авт.), чего только не случается в нашей жизни.
Все выпили. Старик подтянул к себе поднос с головой барана, отрезал кусок уха, выковырял один глаз и протянул их Михаилу.
– На, бастык, чтобы ты хорошо всё слышал и видел.
За столом все довольно засмеялись.
Возвращался Михаил домой, когда начинало светать. От озера стелился по берегу туман, но до дороги не доходил, рассеивался по пути. Мотор УАЗика ровно урчал. Несмотря на усталость и наваливавшуюся временами дремоту, мозг продолжал переваривать всё, что произошло ночью. Понять стариков можно было. Михаилу тоже показалось странным, почему так напугались власти. Ясно, что на фоне прогрессирующей нищеты в колхозах, распространения тотального дефицита на всё было раздражительно видеть, как на глазах растёт рабочий посёлок со всеми удобствами, с большой и светлой школой, учителей в которую набирали по конкурсу, с магазинами, где было сравнительно много хорошего товара, и продуктовое обеспечение было намного лучше, чем в убогих лавчонках в окрестных сёлах. Завидовали, наверное, многие. Особенно злились председатели колхозов, откуда с началом строительства ушли самые лучшие специалисты. Но до такой степени народ вокруг не мог обозлиться, чтобы пойти на такую чудовищную акцию, как погром. Скорее всего, такая быстрая реакция со стороны властей на слухи в посёлке вызвана чем-то другим. Может быть, надо глянуть глубже. Народ нищает, товаров в магазинах всё меньше и меньше. Дошли до того, что импортные женские трусы по талонам недавно раздавали. Зарплату рабочих стали с задержкой выдавать. Не погрома испугались сверху. Власти боятся мало-мальской провокации, потому что знают: любое недовольство людей может перерасти в выступление против них.
Утром Михаил, в первую очередь, позвонил в райком. Он звонил из помещения коммутатора. Было рано, но первый секретарь райкома был на месте. В комнате, кроме Михаила, оставались только две телефонистки, которые демонстративно натянули наушники. Услышат они разговор или нет, его не волновало. Он в общих чертах рассказал секретарю райкома о ночном разговоре.
– Как ты считаешь, есть, действительно, какая-то опасность? – напрямую спросил секретарь.
– Я уверен, что всё произошло так, как рассказала аксакалам Мейрам.
– Думаешь, не надо военных посылать?
– Конечно же, не нужно. В девять часов совещание у директора строящегося предприятия. Вы знаете, что здесь уже представители из обкома и райкома. Заместитель начальника районной милиции тоже здесь. Я им расскажу о моём ночном разговоре. Мне кажется, надо им всем разъехаться по домам.
– Хорошо. Скажи Апекову, пусть мне позвонит. Я сейчас свяжусь с обкомом, попрошу отменить вертолёт с военными.
На совещании в девять часов Михаил чувствовал, что у людей напряжение спало. Скорее всего, телефонистки уловили суть его разговора с секретарём и успели кое-кого