и многое другое по мелочи.
Две недели после их встречи и неудачной попытки сходить в кино не прошло, а пролетело в суматохе. О том, что уезжает, она еще гордо заявила ему выстрелив в ответ на его внезапную лысину. Кроме этого и стрелять было нечем – новый цвет волос он так и не оценил. Во всём остальном он знал её лучше кого бы то ни было. Получился ли нужный эффект она не поняла, все испортило это дурацкое приглашение в кино.
Все случилось в воскресенье. Вечер подходил к концу. На часах было уже за полночь. Но у них все ещё продолжалось воскресенье. Оно закончится только тогда, когда за невидимые ниточки потянет усталость и дремота, и тяжёлые веки сомкнутся в сладком сне, а не когда часы отчеканивают четыре нуля, холодно и сухо оповещая о начале нового дня. Январская вьюга выла дуэтом с несколькими бездомными собаками за окном. То ли сочувствуя им, то ли пугая очередной холодной ночью. Одиночные звуки проезжающих машин становились все реже.
В квартире пахло сигаретным дымом и макаронами.
Распитая бутылка вина стояла на полу, пытаясь спрятаться за ножку стола, виновато выглядывая и просвечиваясь под лучами включённого и торшера.
– Наверное, пора спать – сказала она и щёлкнула выключатель.
По тяжелому выдоху поняла, что он хотел ещё что-то сказать, но не решался.
– Ещё один шанс ускользает в эти секунды – пронеслась мысль в её голове. И, возможно, это был последний их шанс, хотя далеко не единственный. Но все предыдущие уже были в прошлом.
Что стало решающим в тот момент? Билет на поезд, подписанный контракт, полтора года отношений на грани, морозная январская ночь, вой собак или очередной приступ жалости и одиночества к себе? Чувства, кипящие внутри неё, сдерживать которые уже не было силы. Алкоголь, который пульсировал по венам, и придавал решимости, совсем немногим своим количеством он легко помог исчезнуть страхам и взять вверх эмоциям над разумом. Красивый и идеальный парень, давно питавший к ней чувства, что лежал всего в двух метрах от её кровати – не известно.
Но она набрала полную грудь воздуха и на одном дыхании едва слышно произнесла:
– Кто-то обещал быть моей личной грелкой.
Всё. Вызов был брошен. Вызов. Или жребий. Как там говорил её любимый Цезарь. Всё умолкло в следующую минуту.
Он ничего не сказал, просто через мгновение почувствовала, что он уже рядом и от первых прикосновений по телу пробежал ток…
«О, Боже, что я делаю?!» пронеслось в голове, но его губы жадно впивались в её шею, спускаясь ниже…
За окнами начинался рассвет, она не хотела засыпать. Она боялась утра понедельника и не знала, чем все это закончится.
Но пока, под покровом тьмы, в его крепких объятиях можно было выдохнуть, почувствовать себя живой и наконец-то забыться сном.
Так начинался двадцать третий день января. День, когда её вселенная перевернулась с ног