остановил себя. Почему Хамза упомянул о Григории? Нужно это выяснить, но осторожно.
– Моего брата… сочли предателем при Гексамилионе. Некоторые говорят, что он сдал стену… вам. Дверь потерны осталась открытой на ночь.
– Так он мертв. Ваша печаль вдвое сильнее.
– Сейчас, вероятно, мертв. Но не тогда. Тогда его… изуродовали. Обезумевшие от злобы люди, творящие правосудие на поле боя. Я успел спасти ему жизнь, но не успел предотвратить его… наказание. Его…
Феон умолк. Его втянули в разговор, которого он не желал. Вынудили лгать, хотя он не должен был даже обсуждать эту тему.
– Изуродовали? – спросил Хамза с глубокой печалью в голосе. – Как?
Феон постарался ответить небрежным тоном:
– Обычным способом. Ему отрезали нос.
Хамза посмотрел греку в глаза. Он захватил его врасплох. Но хватит, достаточно знать, что там есть рана. Ее не нужно исследовать глубже… пока.
– Я сожалею о вашей печали, – произнес Хамза, придав лицу должное выражение, потом подобрал свою кость. – Мой ход?.. О нет, ваш Гексамилион все еще стоит.
– Да.
Феон быстро выиграл. Но после он, видимо, не смог сосредоточиться, и удача оставила его. Хамза легко победил в двух следующих партиях. Когда он снял с доски свои последние шашки, Феон откинулся назад и бросил кости.
– Вы выиграли, – сказал он.
– И какой была ставка?.. А да, – усмехнулся Хамза. – Этот прекрасный кот.
Феон встал.
– Я позову жену.
Хамза тоже поднялся.
– Погодите. – Он подался к Феону, коснулся его рукой. – Я рад, что у нас была возможность немного узнать друг друга. Дружба – хорошая вещь в предстоящие нам дни. Если дело дойдет до войны… ну, возможно, я смогу помочь вам, когда город падет.
– Если он падет.
– Да, если. Но если так случится, последуют три дня разграбления, как водится. Вам доводилось видеть взятый город?
Его собеседник покачал головой, и Хамза, содрогнувшись, продолжил:
– Это ужас – смотреть, как люди превращаются в диких зверей. Резня. Грабежи. Насилие. – Кивок в сторону спальни, легкий, но хорошо заметный. – Если так случится… если удача, ружья и прежде всего Аллах наидостойнейший выступят за нас, будет хорошо иметь друга среди завоевателей.
Феон скосил глаза на мужчину, стоящего рядом.
– И что же я должен сделать ради этой… дружбы?
– Только то, что ты сочтешь нужным, брат с Востока.
Слово было едва подчеркнуто. Едва, но вполне достаточно.
– Что ж, я подумаю об этом. – Феон отошел, обернулся к двери. – София, – позвал он.
Она вышла, держа на руках кота.
– Хорошо, что он здесь, – сказал Феон и указал на доску. – Я поставил твоего кота в тавли. И проиграл. Отдай его нашему гостю.
Женщина вздрогнула. Но Хамзу поразила скорость, с которой она овладела собой, скрылась за вуалью длинных ресниц. София подошла к Хамзе.
– Прошу вас, господин, – сказала она, протягивая ему животное. – Он ваш.
Но Хамза не взял его, только протянул руку и почесал мурлыкавшему