пока до пограничных столбов дохлюпаешь… Да, хоть бы и поездом…
В нашем предприятии главное отсечка! Взлет и гравитация в копчиковой части переключает тумблер и… только небо-о-о, и только-о-о ветер, и только радость впе-ре-ди… (с). Запланированная амнезия.
А у Гоголя? Вот-вот-вот пограничный столб приближается, приближается и-и-и- пока тягловая скотина дотянула, с Гоголем случилась тоска, и он, впоследствии, сжег написанные главы второго тома поэмы и написал вместо них завещание.
Только самолетом!
10 лет Гоголь провел вдали от России. Целая эмиграция. Его, как вихрь, несло: Гамбург, Швейцария, Париж, Дрезден, Прага, Венеция, Берлин, Флоренция… У меня тоже был опыт 10 городов за 7 дней, и это, знаете, расшатывает психику.
Его последний маршрут заграничных странствий на пароходе «Истамбул» в Бейрут и оттуда в Иерусалим. Я так ХОЧУ в Израиль!
А лечу на Новый Год в Адлер!
С наступающим вас.
Всем Солнца.
Кот-китаец
Адлер уже тем прекрасен, что в ноябре там +17 и солнце. Гостиница моя была напротив быстрой горной речки, где в устье, за 10 метров до моря, мужики ловили рыбу. Интересно – какую?
Я выскочила на улицу и от такой ошалелой погоды хотелось сразу все: бегать, прыгать, пить водку через стопочку с купанием, горланить песни и приветствовать щедрое светило, которое москвичи не видят по полгода.
Когда времени в обрез, а город хочется посмотреть, я бегу.
И я побежала. Мимо рыбаков, речки, лавочек; по набережной, с пристальным интересом северянки, выдернутой из осенней промозглой спячки.
А тут кот. Он сидел на лавке и транслировал дзэн. Рыжий смотрел, не мигая, на реку. Под лавкой лежал пес. Черный, как морской волк. И это интернациональное соседство их не щемило. Балдеет, – подумала я и побежала балдеть сама.
Через час на обратном пути кот был застигнут ровно там же и в той же позе.
Я успела переделать кучу дел и, выйдя снова на улицу, застала опять его же. Олимпийский парк, набережная, ресторан. День клонился солнцем в море, и, сидя на уютной набережной на веранде, я выбирала, чем завершить свои умопомрачительные каникулы Краснодарского края. И мне свезло: выбрав шашлык, шашлык выбрал меня и завалил акционной второй порцией. Ведро шашлыка и корытце аджики стояли передо мной на столе и грозили разорвать. Меня пришла спасать кошка. Когда официант, увидев пустое ведро шашлыка, спросил утверждающе: «Понравилось?!» Я, как честный человек, ответила: да, – мне и кошке. Но я за справедливость. Собаки тоже хотят мяса, и, завернув неосиленное, я пошла искать собак. Времени было в обрез, меня уже ждало такси улетать, а собаки где-то были заняты разгребанием помоек, и тут он – кот, – я и забыла уже о нем, – а он продолжал сидеть и всматриваться в реку. Ему – то и достались самые сладкие последние кусочки. Я выложила их рядом. А он посмотрел на меня и сказал: «Если очень долго смотреть на реку, то мимо проплывает