Елисейскими полями, где появляются новые надписи: «Хочешь жить – живи, как хочешь ты!» Люся».
И…
ЛЮСЯ И ДНИ
Ритуалы
Люся слышала, что женщины не бывают серийными убийцами. И вовсе не потому, что они менее жестоки и менее склонны к подобным нарушениям психики. Люся уверена: все потому, что женщины гораздо более фантазийны и непредсказуемы: им просто было бы скучно соблюдать определенные правила и ритуалы.
Вот, например:
«Он удивляется: зачем мне новая сумка? Да затем, что не люблю я повторений – из недели в неделю, да что там – изо дня в день, в одних и тех же ботинках, в одном и том, же пиджаке, с одним и тем же галстуком, заботливо затянутом мною утром на воротничке. И где интрига? Нет, он определенно маниакально педантичен и последователен. Вот вам и ответ. А природная агрессия – она здесь точно ни при чем».
Правда, есть ритуалы, которые Люся свято чтит – поздний подъем по субботам и крепкий кофе по утрам. Чтит потому, что это не рутина, а скорее – некая инициация.
«Субботнее утро начинается с двенадцати, любое другое – с эспрессо. Или не начинаются вообще – ни то ни другое!».
Книги
Черные одежды, щетина, страндартный силуэт в тумане бокового зрения… и снова к полке.
«Наверное, это знак излечения, когда перестаешь узнавать того, с кем меньше года назад месяц не вылазил из постели», – думает Люся внимательно рассматривая Его уже у кассы.
– Не узнала тебя. Смотрю, какой-то бородатый мальчик, – конфузится Люся.
– Да ты что?! – хмыкает Он и выходит из магазина.
«Суббо-о-о-о-тнее утро, – протягивает Люся в мыслях, – если бы вчера за кофе, то и не увидились». Люся улыбается, выходит, надеется, но… Его нет.
«Значит, к лучшему», – думает Люся, допивая кофе и проваливаясь в очередную книгу. До понедельника.
Призраки
В городе третий день туман, трамваи не ходят. «Наверное, трамвайные „усы“ боятся повышенной влаги, а может, вагоновожатые боятся заблудиться на рельсах». Если бы не погода, Люся подумала бы, что это заговор против нее лично. Приходится брать такси.
В молочной завесе город-призрак разрождается внезапной толпой. Вторник. Люся надевает очки.
– Зачем? – спрашивает водитель, вскидывая брови вместе с головой в характерном движении.
– Что, зачем? – будто не понимая, переспрашивает Люся.
– Очки? Солнца нет. Да и неприлично разговаривать с человеком так! – с сознанием уязвленной гордости заявляет водитель.
«Как так? Что неприлично? Да и кто он вообще такой?» – хочет прорваться вся накопленная за последние месяцы усталость. Но Люся побеждает: она вздыхает и спокойно произносит: «Глаза болят…»
Разговор окончен. Работа, замерзшая ночью кошка, сны… Следующая остановка – четверг. Люся выходит на стрекот трамвая – туман не ушел, но тяжеловесный усач все же неуверенно выполз из депо.
«А все