эти действия запрещенными заклинаниями. Еще один заключительный взмах и в одной руке у него появилась бритва, раскрытая двумя пальцами. Да он и вправду настоящий фокусник! Раз-два и судя по шуршанию, он обрезал скотч со столба и взял свою ширпотребную видеокамеру, не умеющую четко снимать хозяина ни в ночи, ни при искусственном свете. И сразу же глаз ее опустился вниз, показывая перекореженное ужасом лицо убитой женщины. Огромные глаза распахнуты; рот раскрыт в попытке ухватить частицу воздуха; кровь на подбородке и губах от перекушенного в агонии языка.
Дин не мог больше этого вынести. Он отвернулся и, для большей надежности, закрыл ладонями лицо, как если бы боялся, что его насильно заставят на это смотреть. Он всхлипнул и хотел заплакать, но не смог и лишь женский пронзительный крик, вдруг раздавшийся в самом ухе из наушника, пробудил в юноше желание вернуться к экрану. Неужели опять послышалось? Нет же, нет!
Земля, трава, глухой топот бегущих ног. Помехи. И вот маска опять за столом в привычной для себя позе.
– Да-да, друзья, великий вождь Ночной проказник, замочивший скво из конкурирующего племени, как последний простак нарвался на свидетеля. Одна из официанток действительно находилась в баре, а я-то думал, что Неясыть меня пыталась развести, сказав, что ее провожать не нужно, что она не одна. Вот и не верь женщинам после этого! Хорошо хоть эта официантка не вышла в момент расправы! Это все равно что одеяло сдернуть в минуту наступавшей эякуляции, эффект тот же.
Не смотря на то, что все это случилось два дня назад (а то, что я сейчас говорю и то, что вы сейчас меня видите, соответственно записано гораздо позже), я все еще прибываю в таинственном отупении. Страха не ощущал, адреналин — другое дело, даже какая-то приподнятость, забористость появилась! В точно таком состоянии я удирал из Мичигана, когда меня прижали егеря. Вот и здесь пришлось сутки ночевать в машине, в лесу, думая, что та кричащая ворона опознает меня, или кто-то из клиентов, с ее слов вспомнит о чужаке, навестившим бар. Придорожное заведение всегда было местом гиблым. Убийца все равно объявится, другой вопрос — когда? И ничего в этом удивительного нет. Рядом шоссе, перелетных птиц много: ночные дальнобойщики, лесовозы с соседних городов, путешествующие байкеры. Видите, тут чужаков и без меня хватает, а про свою остановку в Тсуге я никому не говорил. – Птицелов запрокинул голову и почесал небритый подбородок. Все это он сделал так естественно и непринужденно, словно бы рассказывал о рецепте яблочного пирога, а не об убийствах. – Засады не было. Я спокойно вернулся в арендованный домик, монтировать видео и подготавливать четвертую, самую долгожданную, встречу, выбросив из головы весь процесс очной ставки. Да и как бешеная официантка могла меня опознать? От входа было метров тридцать, предрассветный сумрак и все такое. Мне кажется, она и вскрикнула из-за того, что увидела маску и приняла меня за инопланетянина, а уж когда я сиганул,