будьте столь жестоки, Вы все и так видите, я же знаю… дайте мне умереть спокойно, Отче… поклянитесь.
– А ты уверена, что до конца выполнила свой долг? Ты не догадываешься, какие события последуют за твоей смертью? Ты, конечно, уведешь того демона, которого она выпустила… но дверь осталась открытой, и он вернется… вернется за ней, как только представится возможность.
– Так закройте ее.
– Это не в моей власти.
– Значит, научите ее, пусть она сама закроет. У меня уже нет сил, я и так сделала все, что могла и даже больше.
– Нет, радость моя… можешь проклинать меня перед смертью… но помочь ей в этом я не смогу… это можешь сделать лишь ты.
– Но как? Как, Отче?
– Не умирай, – спокойно, будто разговор шел о том, чтобы отказаться от обеда, произнес отец настоятель.
– Вы считаете, это в моей власти?
– Я постараюсь помочь… но и ты должна захотеть.
– Я не хочу больше жить… у меня больше нет сил так жить, – в глазах герцогини сверкнули слезы.
– Я знаю, поэтому и говорю, что ты должна тоже этого захотеть. А то что получается… ты решила уйти и переложить на меня все свои земные заботы… Ну разве так можно? Каждый должен сам нести свой крест, моя хорошая… Я знаю, что тебе нелегко, но ты у меня сильная… ты все сможешь… – он вдруг легко, словно пушинку, подхватил герцогиню на руки, прижал к себе и, не переставая говорить, понес ее в сторону монастыря. – Ты еще нужна здесь и нужна ей в первую очередь. Никто кроме тебя не сможет помочь ей…
Кэти шла позади отца настоятеля, и в голове ее беспорядочно метались мысли: "Кто он, если без слов понял, что она натворила? Неужели он действительно может не дать умереть герцогине, если только та захочет этого? И что теперь будет с ней, если он отказывается ей помочь?"
Они вошли в ворота монастыря и их тут же окружили несколько монахов и монахинь.
– Алиночка… голубушка наша… Горе-то, какое… Отче, что с ней? Чем помочь-то? Вот, беда… – раздалось со всех сторон.
Какая-то монахиня всхлипнула.
– Нечего причитать, не умер еще никто, – сурово проронил отец-настоятель, и повернулся к согбенному монаху у ворот: – Ворота запри покрепче, отец Стефан, и с рассветом гостей жди, только отпирать не торопись.
Потом обернулся к собравшимся:
– Я хочу помолиться над ней в часовне, так что службу в храме без меня проведите… отец Марк, ты проведи… да и о здравие ее не забудьте помолиться…
Потом повернулся и зашагал по двору, а Кэти, боясь потеряться и остаться одна в незнакомом месте, поспешила за ним.
Они вошли в небольшую каменную часовню, отец-настоятель опустил герцогиню на пол, зажег от нескольких горевших лампадок свечи и, опустившись рядом с лежащей герцогиней на колени, стал что-то тихо говорить.
Кэти, замершая рядом с дверью, внимательно вслушивалась, но понять не могла ничего. Наконец она поняла, что отец-настоятель молится на неизвестном ей языке. Блики света от свечей и лампад играли на лицах святых мрачно взирающих на Кэти