за что Вы благодарили Господа?
– Он указал мне, как поступить с тобой.
– И как же?
– Пока ты останешься здесь… а потом посмотрим, как все дальше сложится. Тут многое от тебя зависеть будет. Не надо наперед загадывать.
– Меня будут искать отец и король… – тихо проговорила Кэти.
– Я знаю… они уже близко. Поэтому пойдем, я отведу тебя к привратнику, а сам пойду встречу их.
– Вы точно не отдадите им меня? – Кэти схватила его за руку и с мольбой взглянула ему в глаза.
– Ты покинешь монастырь лишь по собственной воле, и здесь тебе не угрожает ничего.
– Но Вы сказали герцогине, что спасти меня не в Вашей власти…
– Господь указал способ… Пойдем, – отец-настоятель взял ее за руку, и они вышли из часовни.
Как только они приблизились к воротам, к ним навстречу поспешил согбенный монах:
– Отче, что с нашей голубкой? Как она? Я всю ночь о ее здравии молился…
– Это хорошо, что молился… вот и дальше продолжай, – кивнул отец-настоятель и осторожным движением подтолкнул к нему Кэти. – Это дочь ее. Она просила присмотреть за ней. В сторожку свою отведи и обустрой ее там, у тебя она жить будет, да накорми еще, она больше суток не ела.
– Конечно, Отче… все сделаю… если уж Алина за нее просила… то что и говорить… как за родной приглядывать буду… А девочка надолго здесь?
– Да уж как сложится… но скоро не уедет это точно…
– Вот и славно… пусть живет… Даст Бог, может, и Алина поправится… и тоже присутствием своим порадует нас, голубка наша.
– Алину или тело ее в любом случае сейчас заберут… Гости на пороге уже. Так что, отвори ворота, выпусти меня, да запри за мной. Мне, перед тем как Алину им отдать, побеседовать с ними надо будет… Поэтому пока сам тебя не покличу, ворота не отворяй.
– Как же так, Отче? Зачем увозить ее отсюда? Ведь коли жива, то отлежаться ей надо… А коли нет, то отпеть здесь хотя бы…
– Не спорь, делай что говорю, – в тихом голосе отца-настоятеля была такая сила, что отец Стефан, не мешкая, отпер ворота, и выпустил его.
– Эх… что ж это делается? – горестно вздохнул он, вновь накладывая запор на ворота, – Что ж за беда-то такая приключилась с тобой, голубка моя, что он даже не словечка не молвит о тебе, и собирается отдавать тебя, то ли живую, то ли мертвую и без причастия и без отпевания?
Потом повернулся к Кэти: – Пойдем, деточка, покормлю тебя… У нас тут конечно изысков нет никаких, но голодная не останешься.
– А я могу попрощаться? Или хотя бы.... хотя бы посмотреть… посмотреть… как… – Кэти всхлипнула, – как ее забирать будут? Я ведь больше не увижу ее, да? – из ее глаз хлынули слезы.
– Ах ты, моя бедняжка… Даже не знаю, как поступить-то… не любит отец настоятель, когда своевольничают… Сказано было в сторожку отвести, да накормить, значит, я так исполнить и обязан… ну не плачь… не плачь… вот ведь беда какая… ох, беда… – он развернулся, прошел шагов пять вдоль стены и, нажав на какой-то выступ в стене, открыл небольшую