зарегистрирован, если бы не сепаратные действия глазьевцев), борьба против нас была бы нешуточная. Но это не была бы борьба на уничтожение. С авантюрой Глазьева мы потеряли очень много. Били по Глазьеву, а попадали по «Родине».
Да, мы не могли влиять на результаты работы Думы в условиях подавляющего численного перевеса «Единой России». Но у нас были иные возможности. Если бы «Родине» не была объявлена тотальная война, можно было бы работать с оппонентами на почве профессиональной – ведь не каждый «единоросс» настолько негодяй, чтобы не слышать доводов разума. Получилось, что Глазьев своей авантюрой вынудил власть опереться исключительно на думское большинство, заставил Кремль превратить это большинство в марионеточное – не слушающее никаких доводов оппозиции. Если бы «Родина» пошла на президентские выборы, повинуясь воле большинства руководства блока и принятому решению ВС, мы сохранили бы единство, не подставились бы под удары кремлевских технологов, сохранили бы каналы диалога с властью, закрытые после демаршей Глазьева весьма основательно. Мы имели бы куда больше возможностей для практической работы и выполнения обязательств перед избирателями.
«Проект Глазьева», реализованный на президентских выборах дал всего лишь 4,1% при ожидаемых 15-20%. Можно как угодно объяснять слабый результат, но стоит вспомнить, что он был предсказан. Этот результат подтвердил, что «Родина» и Глазьев не тождественны в глазах избирателей. Самостоятельный выход Глазьева на публику и объявление им о расколе блока отобрали у него большую часть голосов. Кроме того, избиратели «Родины» еще в декабре 2003 года на 70% поддерживали Путина как президента. Нелепо было выступать против собственных избирателей. Мы не могли идти против Путина, пока Путин не пошел против нас. Глазьев пошел. И нанес «Родине» колоссальный ущерб.
Мой голос не был решающим во всех этих конфликтах. Но я постоянно говорил: мы должны планировать победы, а не драки. И бережно относиться к единственной нашей победе за последние 10 лет – на выборах 2003 года. Ведь «Родина» стала костью в горле либеральной бюрократии, смешала карты врагам России. Понимание этого факта должно было привести нас к единству в той партии, которая вынесла на себе бремя первой победы – к единству в партии «Родина». Если Глазьев пошел отдельно от «Родины», и у него возникла своя «родина», мы должны считать, что это личное дело и личная проблема Глазьева. А дело Рогозина – партия «Родина», настоящая корпорация патриотов, готовых биться до общей победы, а не обслуживать капризы лидера (что пришлось бы делать, если бы большинство фракции «Родина» пошло за Глазьевым).
Глазьев как лидер не состоялся. Лидером «Родины» стал Рогозин.
Почти год «Родину» в Думе терзали сомнения: можно ли обойтись без Глазьева. Большинство поняло, что можно. И только отдельные депутаты победившего блока продолжали считать, что Глазьев – это организатор борьбы за народное дело, а другие участники блока – приспособленцы, намеренные действовать «в рамках