этот человек. Мне не хотелось переживать ещё раз то, что я пережил только что. Глаза заливали слёзы. Синие. Всё плывёт. Передо мной сидит, скаля зубы, труп Иванова. Голова гудит, надуваясь изнутри.
Агрессия. Да. Жёлтая виолончель. Я не любил его. И вот он сидит здесь, мёртвый, застывший, похожий на воск, подкрашенный изнутри красным и синим. Мне кажется, что труп заметно сполз вниз с тех пор, когда я увидел его в первый раз. Хотя когда был на самом деле первый раз? Кроме меня и Иванова, здесь никого нет. Он мне не нравился. И у меня были неконтролируемые вспышки агрессии. Я мог его убить. Не могу до конца поверить в это и представить… Но что вообще я помню о себе? Практически ничего.
Я встаю. Голова всё ещё кружится. Я хочу пить. Я видел здесь кран, кажется. В соседней комнате. Ноги слушаются плохо, пытаются подкоситься и уронить меня на бок, на застеленный серым ковролином пол. Краем глаза я замечаю, что на столе перед Ивановым лежит большая шоколадка. Упаковка надорвана, отломлено несколько кусочков. Должно быть, он начал есть при мне. Я был голоден. Точно. Я ударил его. Наверняка. До сих пор жутко хочу есть. Только сейчас начинаю чувствовать это, но хотел, похоже, уже давно.
Жёлтая виолончель. Жёлтая виолончель. Скоро будет война. Я подхожу к раковине, открываю кран, наклоняюсь, набираю в пригоршни воду. Пью. Мне мешает что-то. Странное ощущение в районе подбородка. Поднимаю глаза в зеркало и отшатываюсь. Там отражается силуэт Иванова.
О боже… Нет. Это я. Просто у меня борода. Ну, не совсем борода. Очень длинная щетина. Сантиметр, не меньше. Лапки насекомых теперь огромные. Ещё немного, и я на этих лапках ходить смогу, вверх ногами. Как это может быть? Я же буквально минуту назад…
Я вспоминаю свой провал в прошлое. Выходит, я отсутствовал здесь как минимум пару дней. Почему я не чувствую трупного запаха? Хотя что я вообще чувствую? Вижу синие пятна перед глазами. Слышу топот ног, бегущих прямо сюда.
Чудовища с большими круглыми головами врываются в комнату. Двое несутся ко мне, остальные нюхают по углам. В мои глаза бьёт внезапный яркий фонарик.
– К стене! – кричат мне. Голос не человеческий, грубый, искажённый. – Руки на стену! Раздвинуть ноги!
В мою спину утыкается нечто твёрдое. Чужие лапы шарят по телу, прощупывая футболку и джинсы.
– Кто такой? – продолжает голос. – Фамилия, имя?
Я честно пытаюсь вспомнить.
– Да, доктор, вы правы, – говорю я. Иванов усмехается.
– Ну, хорошо, – он вновь сел напротив меня. – На этом закончим разгадывать замысловатые тайны вашей личности и приступим к простой игре.
– Игре? – усомнился я. – Вы говорили про какой-то эксперимент.
– До экспериментов мы в своё время дойдём, – ответил Иванов, раскрывая толстую тетрадь и выискивая в ней неисписанные страницы.
– Я просто интересуюсь, когда вы мне сможете денег дать, – пояснил я.
Иванов моментально вспыхнул, став похожим на алого поросёночка, и вскочил:
– Деньги, деньги! Ваше поколение только и думает, что о деньгах! Мы с вами важным делом занимается, между