поцелуи, однако не забывала и победоносно поглядывать на Лиама.
– А что я тебе говорила? – произнесла она одними губами и улыбнулась, увидев, как Лиам сполз на помост.
Однако в тот момент, когда Шиповничек преодолела две трети пути, из-под кресла какого-то барона с моноклем выскочил Дункан, запрыгал и завизжал, тыча пальцем в единорожиху:
– Женни фон Рогоконь!
Единорожиха остановилась, вскинулась на дыбы, платье на ней взметнулось.
– Правда, Женни фон Рогоконь ей идеально подходит? – улыбнулся Дункан.
– Идиот, что ты делаешь?! – процедила сквозь зубы принцесса Шиповничек. – А ну сядь на место, а то я брошу тебя в подземелье вместе с мешком крыс!
Дункан не шелохнулся. Шиповничек хотела объехать его, дернула поводья, но стоило ей заставить единорожиху шагнуть вправо или влево, как Дункан прыгал туда же и преграждал ей путь.
– Как будто мы с тобой танцуем! – хихикал он.
К принцессе бросились несколько стражников, однако Шиповничек предостерегающе подняла руки.
– Не подходить! – приказала она. – Рядом с платьем – никакого насилия! – И, нагнувшись, прорычала Дункану: – А ну… прочь… с дороги!
– Обожаю единорожков! – воскликнул Дункан и обвил руками шею животного.
Пока все глаза были прикованы к представлению на ковровой дорожке, Элла, Фредерик и Густав прокрались к алтарю с тыла.
– Эй! – шепнул Фредерик.
Лиам посмотрел вниз – и решил, что у него уже галлюцинации. Элла прижала палец к губам. Стражники по обе стороны от Лиама только и глядели что на Дункана, который нежно перебирал пальцами единорожью гриву и что-то распевал, – однако они с Архижрецом преградили Густаву путь к помосту. Плечистый и рослый принц никак не мог взять в толк, как пробраться туда, никого не толкнув.
Шиповничек окончательно потеряла терпение: ей нужно было сию же секунду убрать Дункана с дороги.
– Ладно, не получилось, – процедила она и слезла с единорожихи.
А Дункан так увлекся своей восторженной серенадой, что не успел ей помешать. Оркестр опомнился и заиграл снова, и Шиповничек прошагала к алтарю под звуки труб и барабанов.
Лила, сидевшая у прохода, непринужденно подставила невесте подножку, Шиповничек покатилась кувырком и запуталась в нелепом сверхдлинном шлейфе. Птички в головном уборе запищали и забили крылышками. На помощь принцессе снова поспешили стражники, однако та выпростала голову из-под нескольких слоев перекрученной блестящей ткани и заорала на них:
– Не прикасаться к платью!
– Ваше высочество, вы целы? – спросил с алтаря Архижрец.
– Абсолютно! – рявкнула принцесса Шиповничек и поднялась. – Начинай свою дурацкую церемонию!
– Сейчас или никогда, – шепнула Элла принцам. – Стражника слева беру на себя, правый – твой, Фредерик. Густав, хватаешь Лиама.
Она вскочила и оглушила одного из стражников