как собаки, за долгим днем работы последовала долгая ночь марша, и они с трудом брели во мраке. Земля была неровной и каменистой. Усталые солдаты постоянно спотыкались. Взошло солнце и осветило колонну, все еще марширующую в поисках своего объекта, и яростного генерала, идущего впереди с лошадью под уздцы. Было ясно, что план Гатакра провалился, но энергичность и сила характера мешали ему повернуть обратно, не нанеся удара. Какое бы уважение ни вызывала его энергия, нельзя не прийти в ужас от его диспозиции. Местность была безлюдная и гористая – самая подходящая для излюбленной бурами тактики засад и неожиданных атак. И тем не менее колонна по-прежнему брела тесным строем. Если бы произвести разведку вперед и по флангам, стало бы понятно, что надеяться на победу нет оснований. В четверть пятого, при ясном свете южноафриканского утра, раздался выстрел, потом другой, а затем шквал ружейного огня объявил, что нам предстоит получить еще один суровый урок за пренебрежение к обычным мерам предосторожности на войне. Высоко на крутом склоне холма в укрытиях лежали бурские стрелки. Их огонь практически в упор бичевал наш беззащитный фланг. На сей раз бурские бойцы, скорее всего, являлись преимущественно восставшими гражданами колонии, а не провинциальными бурами. Именно этим счастливым для нас обстоятельством, судя по всему, объясняется относительная безвредность их огня. Даже теперь, несмотря на внезапность их атаки, ситуацию еще можно было спасти, если бы сбитые с толку войска и их взволнованные офицеры точно знали, что делать. Все богаты задним умом, однако представляется, что единственно верным шагом было вывести войска из-под обстрела, а затем, взвесив возможности, планировать новое наступление. Вместо этого был объявлен бросок на склон холма. Пехота немного поднялась вверх, но там обнаружила перед собой уступы, взобраться на которые было невозможно. Наступление захлебнулось. Солдаты залегли под валунами, чтобы укрыться от яростного огня недосягаемых им бурских снайперов. Тем временем сзади начала работать артиллерия. Артиллерийские залпы (не в первый раз за эту кампанию) нанесли больше урона своим, чем противнику. По меньшей мере один знаменитый офицер упал среди своих солдат, разорванный британской шрапнелью. Талана-Хилл и Моддер-Ривер тоже показали (пусть и в менее трагичной степени), что при большой дальности современного артиллерийского огня, а также сложности локализации пехоты, использующей бездымный порох, необходимо, чтобы командующие батареями имели холодную голову и самые мощные бинокли. Их решения будут становиться все более и более ответственными.
Когда наступление провалилось, встал вопрос, как вывести людей со склона. Многие пошли вниз. Выйдя из-за валунов на открытое пространство, они попали под суровый обстрел. Остальные залегли на своих местах – одни из свойственной солдатам веры в победу, другие просто потому, что лежать за камнями, конечно, безопаснее, чем пересекать простреливаемое пространство. Та часть солдат, что спустились, похоже, не знала,