декабря отряд, получивший задачу расчистить для армии путь через оборонительные рубежи Магерсфонтейна, начал оказавшееся безнадежным предприятие. 3-я, или Хайлендская, бригада включала в себя «Блэк Уотч», Сифортский, Аргайллский и Сатерлендский полки и Хайлендский полк легкой пехоты. Гордонский полк только в этот день прибыл в лагерь и поэтому выступил лишь на следующее утро. Кроме пехоты, вперед пошли 9-й уланский полк, конная пехота и вся артиллерия. Шел проливной дождь. Солдаты, натянув на двоих одно одеяло, стояли биваком на холодной мокрой земле примерно в трех милях от вражеской позиции. В час ночи, промокшие и голодные, в темноте и под дождем они пошли в наступление на страшные рубежи. Повели их в трудный путь майор Королевской артиллерии Бенсон и два риминстонских разведчика.
В небе низко висели тучи. Дождь делал темноту еще непрогляднее. Хайлендскую бригаду построили в колонну: «Блэк Уотч» впереди, потом Сифортский полк и два других сзади. Чтобы солдаты не отстали в темноте, четыре полка шли в полковых колоннах как можно теснее. Солдаты левого фланга держали веревку, чтобы сохранить строй. Спотыкаясь и падая, несчастная колонна брела, точно не зная, куда они движутся и что им предстоит делать. Не только рядовые, но и основные офицеры пребывали в таком же полном неведении. Бригадный генерал Ваухоп, естественно, знал, что им скоро суждено умереть. Все остальные, конечно, понимали, что наступают, чтобы обойти окопы противника или чтобы атаковать их, но, по-видимому, сильно сомневались в том, что находятся уже близко от бурских стрелков. Зачем нужно было наступать таким плотным строем, мы теперь не знаем. Нам неизвестно и то, о чем думал шагавший рядом с солдатами смелый и опытный командир. Некоторые утверждают, что накануне ночью видели на необычно отрешенном лице Ваухопа печать смерти, которую еще называют словом «обреченность». Рука приближающейся смерти, наверное, уже сжала его душу. Здесь, совсем рядом с ним, шла длинная траншея, ощетинившаяся винтовочными стволами, к которым прильнули напряженные, пристально смотрящие, яростные лица. Они знали, что мы идем. Они были готовы. Они нас ждали. Но тем не менее, с глухим топотом многочисленных ног, плотная колонна примерно из четырех тысяч человек двигалась вперед сквозь дождь и мрак, а на пути их ждали смерть и увечья.
Не важно, что послужило сигналом. Бурский ли разведчик мигнул фонариком, солдат ли задел ногой специально для этого натянутую проволоку или кто-то выстрелил в строю. Может быть, что-то подобное, а может, и нет. Собственно говоря, один из бурских участников сражения уверял меня, что именно жестянки, прикрепленные к той проволоке, подали сигнал тревоги. Как бы там ни было, но через мгновение из темноты раздался грохот огня, произведенного прямой наводкой, и ночь разорвали вспышки ружейных выстрелов. За минуту до этого в головах британских командиров, по-видимому, появились сомнения относительно их местонахождения. Был отдан приказ перестроиться в цепь, однако у солдат не осталось времени его выполнить.