кричать своим матросам: «Возьмите этот холм и не сходите с него!» Гибель юного корабельного гардемарина Гуддарта стоит значительно больше, чем чья-то долгая, ничем не примечательная жизнь. Раненый Джоунс из морской пехоты поднялся и ринулся вперед со своими людьми. Самые тяжелые потери понесли именно они – отважные морские пехотинцы, бойцы, готовые сражаться всегда и везде, на море и на суше. Когда наконец моряки закрепились на вершине смертоносного холма, на склонах остались лежать три офицера и восемьдесят восемь пехотинцев из 206 – за несколько минут погибла почти половина людей. Матросы, захватившие холм, потеряли восемнадцать человек. Половину всех британских потерь в этом бою понес маленький отряд, в высшей степени блистательно поддержавший доброе имя и славу своего рода войск. С такими людьми под английским военно-морским флагом мы можем не беспокоиться за родные острова.
Сражение у Энслина стоило нам около двухсот человек убитыми и ранеными, но, кроме того, что мы расчистили путь к Кимберли еще на один перегон, трудно сказать, какие выгоды принесла нам эта победа. Мы отвоевали холмы, но потеряли людей. Потери буров, по-видимому, составили менее половины наших. Усталость и немногочисленность нашей кавалерии не позволили преследовать противника и захватить бурские орудия. В течение трех дней солдаты дали два тяжелых боя в безводной местности и под тропическим солнцем. Они сильно устали, а чего добились? Причины такого положения вещей, естественно, активно обсуждались и в лагере, и дома. Разговоры постоянно возвращались к недовольствам лорда Метуэна по поводу недостатка кавалерии и артиллерии на конной тяге. В наше Военное министерство, которое в некоторых делах действовало поразительно эффективно, была брошена масса несправедливых обвинений. Однако в вопросе с задержкой отправки кавалерии и конной артиллерии (а ведомство, как и общественность, имело сведения об исключительной мобильности нашего врага), безусловно, существуют основания для расследования. Буры, принимавшие участие в этих двух сражениях, в основном принадлежали к якобсдальскому и фауресмитскому отрядам, некоторые бюргеры были из Босхофа. Знаменитый Кронье со своей старой трансваальской гвардией двигался из Мафекинга. Пленные в Бельмонте и Энслине сильно досадовали, что он опоздал и не принял на себя общее командование. Однако во время последнего боя поступали донесения, что бурское подкрепление на подходе. Бои за свобождение Кимберли вовсе не закончились. В самый разгар боя отправленные на наш правый фланг уланские дозоры доложили, что довольно крупный отряд бурских всадников уже приблизился и занял позицию на холме у нас в тылу. Их позиция представляла очевидную опасность, и Метуэн отправил туда полковника Уиллоби Вернера с Гвардейской бригадой. На обратном пути этому доблестному офицеру сильно не повезло – его лошадь споткнулась, и он получил серьезное ранение. Миссия Вернера, однако, достигла своей цели: гвардейцы, двигаясь через плато,