достаю мобильник и набираю номер Анникен Моритцен.
– Анникен слушает, – отчеканивает она, – кто звонит?
– Это я, Торкильд Аске.
Я слышу, как замедляется её дыхание.
– Где ты?
– Я на маяке. В баре Расмуса. Классное место, скажу я тебе, хоть ремонт здесь и не закончен. Комната отделана в стиле восьмидесятых: геометрические формы, красные ковры, барные стулья с подушками «под леопарда» и сине-сиреневые обои, которые слегка пузырятся по швам. Даже панорамные окна покрыты пластиком. Бар с отличным видом на воду.
Я возвращаюсь к барной стойке, у которой Расмус разложил раскладушку. На полу лежат журналы о яхтах, мешок с одеждой и кубик Рубика. Я бросаю взгляд на коробку с памфлетами и старыми меню из столовой. На одном из памфлетов изображено здание только после ремонта.
– «Образовательный и конференц-центр Блекхолма», – читаю я.
– Не поняла. Что ты сказал?
– Извини. Я просто нашёл пару старых брошюр со времён, когда здание еще было конференц-центром.
– Читай, – шепчет Анникен, – я хочу узнать, что там написано.
– Хорошо.
Я раскрываю брошюру и обнаруживаю, что некоторые из предложений Расмус обвёл в кружок, будто бы заранее планируя будущую рекламу для своего заведения.
– «Мы располагаем двумя залами и одной переговорной, вмещающей до тридцати человек. А также всем необходимым, чтобы набраться сил и вдохновения во время перерывов».
– Это всё? – спрашивает она, когда я останавливаюсь, задумавшись над фрагментом, который Расмус обвёл в кружок.
– Нет, – отвечаю я и зачитываю последнее предложение: «Конференцию вы забудете, но часы, проведенные на Блекхолме, надолго останутся у вас в памяти».
Из отделанных пластиком панорамных окон виден траулер в тусклом дневном свете. Он – как горизонтальная черта посреди этого тёмно-синего пейзажа. Вскоре пол начинает резонировать в такт вибрации двигателя.
– Рассказывай дальше. Я хочу знать, что ты видишь, Торкильд, – произносит Анникен и отрывает меня от зрелища за окном.
Её голос кажется более жёстким, как будто она вот-вот сорвётся. Мне хочется сказать ей, что знаю, как это бывает, когда ужас, страх и паника стучат сразу во все двери. Сказать, что подолгу всё это сдерживать в себе опасно, что однажды придётся выпустить свои чувства наружу. Но я не осмеливаюсь. Я не смогу находиться рядом, когда это произойдёт с кем-то другим. Я откладываю брошюру в сторону и сажусь на колени перед раскладушкой.
– Мешок с одеждой, книги, косметичка и пара бритв в белом пластиковом футляре. – Я приподнимаю спальный мешок и обнаруживаю портативный радиопередатчик «Моторола» и две упаковки батареек. – Что-то вроде морского радиоприёмника, точно не знаю.
– Что ещё? – торопит Анникен. Мы с ней продолжаем упражняться в словесной эквилибристике: каждое слово, каждый вдох и выдох отдаются вибрацией, которая удерживает её от падения в пропасть. – Что ты видишь?
– Больше