участок земли для семейного шашлыка. Аня, хоть и хотела жить в городе, любила этот дом всем сердцем. И пускай это был не дворец калифа или императора, но те были задуманы тиранами и выстроенными рабами, а этот двухэтажный домик был построен для любви и тихого семейного уюта.
Всё, что росло на их участке – это декоративный кустарник. Анино парковочное место от дома отделяли кусты спиреи и несколько метров подстриженной травы. За соседним парковочным местом густо росла калина, а её от дома отделял ряд кустов шиповника, который в конце весны цвёл красивыми розовыми цветами. Позади дома росла сирень, дающая одурманивающий запах, который особенно опьянял ночами. А справа от дома росло деревце боярышника.
Анна не разбиралась в растениях, и лишь помогала мачехе ухаживать за ними, но вот Валентина, казалось, знала каждый листочек каждого кустика и чуть ли не по имени к ним обращалась. Постоянно их подрезала, собирала то цветы, то ягоды, что-то из них готовила. Ане больше всего нравился чай из шиповника.
Девушка заперла дверь в заборе и направилась по дорожке к дому, неся картину подмышкой, а сандалии на пальце. Сумочка с фотоаппаратом висели на шее. Ни одно окно в доме не светилось, что не удивляло Анну: мачеха, скорее всего, была в гостиной, окна которой выходили на задний двор, и слушала телевизор. Да и не требовался ей свет, по большому счёту.
Аня зашла домой, закрыла за собой дверь и включила свет в коридоре, который был оформлен под узенькую европейскую улочку: фотообои во всю стену изображали дворик с фонтаном и буками, отражаясь с другой стороны от большого платяного шкафа-купе с зеркальными дверцами, а линолеум на полу был выполнен в виде кирпичной дорожки.
Из кухни-гостиной доносился звук работающего телевизора:
– Прекрасно, я оставлю тебя в покое, если ты этого хочешь. Я готов на всё ради тебя. Только не обращайся больше ко мне со своими просьбами, – вещал какой-то персонаж с экрана.
Девушка, ступая босыми ногами по линолеуму, прошла в большую гостиную комнату, которая служила одновременно и кухней, и обеденной зоной, и залом, и комнатой отдыха. Мачеха сидела на диване, там же, где она когда-то вышивала, и слушала телесериал Коломбо.
– Привет, Анечка, – сказала женщина, не повернувшись. Только взяла пульт, поставить сериал на паузу.
– Привет, – Аня осталась стоять в дверном проёме.
Женщина повернула голову в сторону падчерицы, уставившись пустыми глазами в пол.
– Не стой в коридоре. Присядь рядом, расскажи мне, как всё прошло.
– У меня ноги грязные. Я босиком шла. Итак, наследила в коридоре. Надо сходить в ванную.
– Ничего страшного. У меня есть супер-нано-швабра, которой я всё вымою, – улыбнулась мачеха.
Женщина встала с дивана и повернулась в сторону Ани:
– Садись. Сделать тебе горячий шоколад? Есть ещё меренги.
– Меренги буду. Только мне не шоколад, а кофе. Попробую написать обзор выставки, прежде чем лягу спать. Хотя уже чувствую, что сон победит обзор.
Аня