Я въехал за ними в огромный полутемный трюм. Когда паром отвалил, она вылезла из кабины и пошла между машин, вглядываясь в лица сидящих. Увидев меня издали, она направилась прямо ко мне. Мистер Джонс шел за ней со смущенным видом. Я вылез из машины и стоял, дожидаясь ее, – не без восхищения; это была высокая статная женщина, румяная, с темными волосами.
– Я знаю, кто вы, мистер Норт. Вы заведуете детским садом в казино. Отец вас нанял шпионить за мной. Вы заслуживаете всяческого презрения. Вы – низшая форма человеческой жизни. На вас смотреть противно... Ну, вам нечего сказать в свое оправдание?
– Я здесь в другом качестве, мисс Белл. Я представляю здесь здравый смысл.
– Вы?!
– Газеты поднимут вас на смех; вы погубите учительскую карьеру мистера Джонса...
– Ерунда! Чушь!
– Я надеюсь, вы с мистером Джонсом поженитесь и, как подобает женщине вашего круга и положения, – в присутствии семьи, которая будет сидеть в церкви на передней скамье.
– Я этого не потерплю! Я не потерплю, чтобы за мной гонялись и шпионили полицейские ищейки и сыщики. Я с ума сойду. Я желаю поступать, как мне нравится.
Мистер Джонс прикоснулся к ее локтю:
– Диана, давай все же выслушаем его.
– Выслушаем? Выслушаем? Этого жалкого шпика?
– Диана! Послушайменя!
– Как ты смеешь мне приказывать? – И она закатила ему звонкую оплеуху.
Я в жизни не видел человека более удивленного – затем униженного. Он опустил голову. А она продолжала кричать:
– Я не потерплю слежки! Я никогда не вернусь в этот дом. Украли мое письмо. Почему я не могу жить, как все люди? Почему я не могу жить, как мне хочется?
Я повторил ровным голосом:
– Мисс Белл, я здесь представляю здравый смысл. Я хочу избавить вас и мистера Джонса от больших унижений в будущем.
К мистеру Джонсу вернулся голос:
– Диана, ты не та девушка, которую я знал в больнице.
Она приложила ладонь к его красной щеке.
– Ну, Хилари, неужели ты не понимаешь, какую чепуху он несет? Он нас опутывает; он пытается нам помешать.
Я продолжал:
– Переправа займет примерно полчаса. Вы позволите нам с мистером Джонсом подняться на верхнюю палубу и обсудить этот вопрос спокойно?
Он сказал:
– В любом случае я хочу, чтобы мисс Белл присутствовала при нашем разговоре. Диана, я еще раз тебя спрашиваю: ты согласна его выслушать?
– Ну так пошли наверх, – безнадежно сказала она.
Большой салон наверху выглядел как дешевая танцплощадка, брошенная десять лет назад. Там был буфет, но сезон еще не начался, и буфет пустовал. Столы и стулья были покрыты ржавчиной и грязью. Лампы горели сине-стальным светом, подходящим разве что для фотографирования преступников. Даже Диана и Хилари – красивые люди – выглядели жутко.
– Может быть, начнете вы, мисс Белл?
– Как вы могли взяться за такое грязное дело, мистер Норт? Мне вас в казино показали дети. Они говорили, что любят вас.
– Все, что вас