перед глазами, поводя руками и плечами, демонстрируя силу. Чуть шевельнет локтями – и уже подмывает отшатнуться от него, закрыться. Григорий вдруг понял, что все эти разговоры и хождения не просто так. Все продумано.
Вот сидит Кича – спокойный, улыбается, все понимает и входит в положение. А вот – Ганс. Ходит, поигрывает мышцами. Мощь бежит через край, а деть ее некуда.
Союз грубой силы с дипломатичной мягкостью. Если согласишься с этими парнями, они так и останутся спокойными, рассудительными и дружелюбными. Приятелями твоими останутся. Если нет – наступит время Ганса с его мышцами и короткими жесткими фразами, слетающими с языка.
Нет сомнений – они прессуют, но не грубо, а тонко, с умом. Выдавить из лоха деньги – суперзадача текущего момента. Ради этого можно и добрыми побыть, и в приятелей поиграть. Как кошка с мышкой.
Григорий был прав. Этот метод Кича использовал всегда. Он любил наводить страх, но умом, а не силой. Этим он отличался от Ганса, готового по малейшему поводу бить вдребезги и рвать в клочья.
– Пустой разговор, – произнес Гриша. – У меня все равно нет таких денег.
– И снова ты не прав, доктор, – усмехнулся Кича. – У каждого человека есть столько денег, сколько ему надо. Каждый человек может достать любые деньги, если прижмет. Тебя пока не прижало, но уже пора шевелиться, думать.
– О чем думать? Сколько ни думай, денег не прибавится.
– Верно, верно... А вот это – разве не деньги? – Он обвел вокруг себя руками.
– Что?! – изумился Гриша. – Моя квартира?
– Только не пыли. И не вздумай говорить, что она не твоя, а тетушкина. Тетка давно уже отписала ее на тебя, и налог на дарение уплачен. Не удивляйся, мы все знаем. – Кича, достав из сумки-визитки свернутый листок, начал читать: – «Пшеницын Григорий Михайлович, двадцать семь лет, врач-кардиолог станции «Скорой помощи», закончил Новосибирский мединститут, служил в войсках связи...» – Он прервался и исподлобья посмотрел на Григория. – Все правильно написано?
– Ну, допустим, – согласился тот.
– Не допустим! Отвечай – правильно?!
– Правильно.
– Ну вот! А тут еще много всякого про тебя есть. Слушай, а ты правда кандидат наук? Ганс, ты понял, с каким человеком общаемся? Наверно, умный, нашпигованный, сам все должен понимать. Ну, так что?
Григорий напряженно думал, не глядя на Кичу. Сказать им «нет» – попасть в историю, конец которой может быть совсем печальным. Согласиться – остаться обманутым, обобранным и униженным. Что лучше? А если помолчать для начала?
– Ты не делай лошадиные глаза, – от души посоветовал Кича. – Все не так плохо. Продашь квартиру – расплатишься с нами. На остаток купишь комнату. Будет где жить и куда водить любимых пациенток. И бричка наша у тебя останется. А что – нормальный вариант. Многие так и делают. Хочешь – подлатаешь «Опель», хорошо продашь и снова квартиру купишь...
«Что за бред он несет? – мельком подумал Григорий. – И ведь не возразишь. Никто здесь твои слова слушать не будет. Потому как не спорить сюда пришли эти