коего было бы труднее, ведение опаснее, а успех сомнительнее, нежели замена старого строя новым порядком. Российская свобода есть мужицкий бунт, провоцируемый подонками, повальное смертоубийство. Увы, вся история человечества – несмолкаемая бойня с кровопусканием, война, как перманентное состояние общества. Творцы кропотливо возводят, рожают, выращивают, и всё дотла выжигают жестокие варвары.
Череда дней неумолимо истекала. Затея обменить квартиру на свердловскую исконно была сомнительной, а этим он обнадёжил Олюшку. Шатров, уволившись, полмесяца просидел дома, и теперь мог утерять непрерывный трудовой стаж и его привилегии. Он каблуки сбил в напрасном обходе геологических организаций; спросив о прописке, отказывали с порога, либо отсылали в провинцию. Быстро, надёжно и без хлопот вас соборует аэрофлот! «Не гробануться бы!..» В живописное село Нейво-Шайтанское, славное ювелирными аметистами и топазами, он слетал на свой счёт самолётом местной авиалинии. Рядовым инженером брали на проходку штольни в поисковую партию, суля жильё с печным отоплением, работу в сельском клубе для Олюшки. Только на кой ляд менять степную глушь на таёжную. Шатров электричкой посетил базы ещё двух партий объединения «Уралкварцсамоцветы», побывал на руднике в Берёзовске; никуда не брали. Пять лет учили, экзаменуя по столь важным дисциплинам как «История КПСС» и «Научный коммунизм», и выходит зря мытарили! Все вакантные должности в уральском регионе заняты дипломированными коллегами; их множит местный горный институт.
«Нас произвели больше, чем полезных ископаемых. Можно впасть в грех уныния. Дипломом горного инженера в этом городе хоть подотрись!..» Выстояв долгую очередь, поужинал липкими пельменями, скупо начинёнными непонятно чем. В тягостном раздумье сошёл по выщербленным ступеням на широкую проезжую улицу. Если ты никуда не торопишься, значит, тебя нигде не ждут; мегаполис безучастен к приезжему. Высокие здания стояли строгими рядами; только не было среди них своего. Зеленели газоны стриженой травы; вены переулков и артерии улиц струились потоками автомашин. Людям нравится ездить; очереди у прилавков сменили дорожные пробки у светофоров. Глянул влево – слепят бельма фар, повернулся – вереницей красные огоньки; идут с саквояжами хмурые пешеходы. Собаки скоро выведут своих хозяев на вечернюю прогулку. Бродягой и постигаешь великое благо семейного уюта, домашний халат и тапочки. Нет места милее родного дома. Нигде так вольно не дышится, как в необозримой ковыльной степи. Дивна она весной, в начале лета, хороша поздней осенью и ранней зимой!.. Инстинкт влечения под крышу необорим, пускай пристанищем тебе гостиничный номер. Трудоустроиться по специальности в уральской столице не удалось. Неохваченными оставались пригороды, и в дворники пока не хотелось.
В жизни каждого человека есть одна самая настоящая любовь. Но никто не знает, где и когда именно настигнет его это волшебное настроение,