смысл поступка с ног на голову, Георгий сказал, что прием братьям Филиппа был оказан отвратительный, дескать, спали на полу, еды не предлагала невестка деверьям, простым чаем и то не угощала. А что касается стирки грязной одежды, то Варвара брезгала даже в руки брать одежду родственников, не то, что стирать. И теперь жены Володи и Варнавы высказывали Варваре, мол, ты такая-сякая, с тех давних пор, когда наши мужья оставались у вас в Кохоре, недолюбливала их, не давала еды, заставляла на полу спать, а чужих мужиков на кровать пускала. Если кто в оправдание что-нибудь говорил, его не слушали; было такое впечатление, что братья с женами собрались поскандалить, обозвать друг друга нехорошими словами и наорать.
– Если бы не я, – говорила Фрося Варваре, – то твои сыновья голодными и грязными ходили бы. Ты думаешь, кто за ними ухаживал, Мария Варнавовна? Нет, милая моя, я, я, – и показывала пальцем на себя, – вот эта женщина собственной персоной и кормила, и обстирывала твоих детей.
– Эй ты, чучело, – отвечала Маняша Фросе, – кроме русского алфавита и арифметики, ты ничего не знаешь, и знать не можешь. Твою стряпню только скоту давать. Грязнуля, ты посмотри, как ты белье стираешь, от земли не отличишь твои выстиранные белые простыни. И дети твои ходят как немытые и нечищеные. И в гости к тебе ходят не настоящие джинисцы, а только самые бедные авранлойцы. Ишь ты, дура набитая, чего захотела! Себе большую комнату, а нам маленькую.
Не отставала от родственниц Варвара:
– Да вы сами суки, и мужья ваши суки, и все ваши поганые слова и ваш язык поганый мне до этого места, – и показывала задницу.
Вот таким образом скандалили жены братьев Габо при депутатах, а мужья, в это время занимаясь дележом отцовского имущества, не останавливали своих жен, а, наоборот, поправляли некоторые мягкие выражения на более крепкие и добавляли свои, самые едкие, особенно больно ранившие. Закончив раздел имущества, дети Ильи Пантелеевича и Марии Варнавовны прекратили всякие отношения между собой, стали в один миг чужими и даже не здоровались и не разговаривали между собой. С этого момента каждая семья детей Габо шла своим путем, добивалась выполнения своих планов и целей самостоятельно, стараясь скрытно и соревноваться между собой, мол, вот видишь, братан, без тебя, твоего плеча и твоих бесплатных советов я могу обходиться и неплохо жить. Печально было и то, что в эту холодную войну между близкими людьми были вовлечены и дети. Если родители видели детей, особенно маленьких, разговаривающих или играющих между собой в какие-то игры, то сразу делали замечание своему ребенку и внушение не водиться больше с двоюродными братьями или сестрами. А дети тоже были по-своему разными. Одни строго жили по родительским наказам и смотрели косо, даже с каким-то пренебрежением, в сторону дядиного двора и на двоюродных братьев и сестер, играющих там. Другие, самые маленькие,