голубков, то чаек покормить.
Не заводить же кошку, собаку или крокодила,
Его кормить вам будет не под силу.
О чем же чайка думает, когда вы кормите ее?
Мы этого не знаем, не выдаст чайка нам тайное свое.
Она над морем бурным летает и парит,
На нашем языке не говорит.
О чем же могут думать голуби, о чем они мечтают,
Когда от вас по крошке получают.
Мы тоже не узнаем никогда,
Вспорхнут они и улетят далеко, навсегда.
А вот о чем мечтает нильский крокодил,
Скажу вам, это не секрет, вот как проглотит он кусок,
Он вас еще бы на добавку прихватил,
Чтоб был вам к зверю дикому соваться, последний ваш урок.
Когда ему мяса кусок по простоте бросают,
Уверен он, что он докажет, что настоящий крокодил.
Пускай съедобные об этом постоянно вспоминают, знают —
Он, например, однажды даже солнце проглотил.
Чтоб вы не заблуждались и не сомневались,
Что для него всегда, едой лишь свежею являлись.
Животных диких дома чтобы вы не заводили,
Не думали, и не мечтали, не решались.
Стихия и животный мир напоминают человеку,
Что слаб он, как тот же голубь, чайка, и их напоминает.
И что с ним произойдет через секунду, через минуту,
Не просчитает он, не отгадает, не узнает.
И вы, вы сами, вы тоже ведь ни в чем не признаетесь,
О чем мечтаете, что любите, и верите, на что ведётесь.
Где слабые места у вас, пороки, скелет в шкафу, изъяны где,
Об этом вы же не кричите, не болтаете везде.
Так в мире все покрыто мраком, никто ни в чем не признается,
И тайно, в одиночестве, а может нет, порокам, прихотям,
изъянам придается.
Поэтому так много тайн, и не всегда возможно явно получить
ответ,
И если съел вас неожиданно голодный крокодил, из мира
тайн это привет.
Вот мой совет, чтоб ничего плохого с вами не случилось,
Что вы не ожидаете, не съел вас вместо мяса голодный
крокодил.
Советую попроще жить, и тайн чтоб черных, мрачных не
копилось,
Тогда понятней будет вам, зачем, кто и почему, вот так вот
с вами поступил.
315. «Волчье логово» и герои
(Всем героям антифашистского сопротивления и 20 июля посвящается)
Жизнь просто волчья, по кругу хищники, волчары,
От всех вокруг лишь мат, разврат и перегаром.
Когда все плохо, одиноко, пишется только о плохом,
И пуст, безлюден, холодный, одинокий дом.
И мир, на первый взгляд, чужд для существованья,
Для оптимизма нету, ну никакого основанья.
Вдруг в тишине могильной этой, как над землею слой озона,
Отец слова бросает сыну, мимоходом – «куда вы по газонам!»
И в мире хаоса, войны и бардака, и мрака, вдруг загорелся
свет,
Подумалось,