которая заплатила за меня на кассе и потом привезла меня ещё и домой.
– Правда? Ну что ж, тогда я просто обязан поблагодарить эту женщину за помощь.
– Видел бы ты, как она заступилась за меня перед охранником. Она с ним ругалась.
– Правда?
– Да, представляешь, даже не испугалась этого огромного и злого дядьку.
Павел рассмеялся.
– И кто же она такая – эта твоя спасительница? Ты спросила её имя?
Он поднялся на ноги и, подняв со стола, пустую тарелку, направился к мойке.
– Конечно, спросила. Её зовут Милана Ольховская.
Павел резко обернулся к дочери, и тарелка, выскользнув из его рук, со звоном ударилась о мраморный пол и разлетелась вдребезги.
– Как ты сказала?
– Папа, какой ты неловкий.
Лиза соскочила со стула и начала собирать крупные осколки.
– Подожди, оставь. Я сам. Как ты сказала, её зовут?
Он присел перед дочерью на корточки, пристально всматриваясь в её глаза.
– Милана Ольховская. Так она мне представилась.
Павел машинально поднялся на ноги и отошёл к окну.
– Знаешь, она очень красивая и добрая, и играет на фортепиано, как и мы.
Он обернулся и посмотрел на дочь.
– Откуда ты знаешь?
– Она играла на нашем рояле вместе со мной.
– Ты что пригласила её в наш дом?
– Да. Мы пили чай, ели булочки, я показала ей наш дом, и мы играли вместе на рояле «К Элизе» Бетховена. Я партию для правой, а она для левой руки.
– Послушай Лиза, ты сегодня нарушила всё, чему я тебя учил. Ты поехала в город без моего разрешения, ты села в машину к незнакомому человеку, и ты привела в наш дом человека, которого ты совсем не знаешь.
Она подошла к нему ближе и погладила его по руке.
– Папочка, я знаю, что виновата. Но Милана была так добра ко мне, что я была просто обязана пригласить её в дом. Мне хотелось, хоть как-то её отблагодарить.
Павел тяжело вздохнул.
– Всё хорошо, что хорошо кончается. Только я надеюсь, что мне больше не придётся никогда в жизни читать тебе мораль, как сегодня. Ты мне обещаешь?
– Обещаю. Сегодняшний урок научил меня многому.
– Ну, вот и отлично. Кстати, нужно ей вернуть деньги, которые она потратила на твои продукты.
– Она сказала, что не возьмёт их.
– Это ещё почему?
– Не знаю. Сказала, чтобы ты не беспокоился о деньгах.
– Она что спрашивала обо мне?
– Нет, но я ей сама про тебя рассказывала, когда показывала нашу оранжерею на третьем этаже.
Павел задумчиво смотрел в окно.
– Кстати, она мне подарила его…
Она тронула отца за руку, и Павел опустил свой взгляд на подоконник.
Маленький белоснежный ангел задумчиво смотрел на него бирюзовыми глазками, жеманно, удерживая пальчик во рту.
Романов улыбнулся.
– Рождественский подарок?
– Да. Я точно знаю, что она купила его для себя. Но,