в деле не исчезнет, вы никогда не узнаете правды.
Бывший референт замолчал.
«Странный он, все-таки, человек».
– Спасибо. Какую плату вы возьмете с меня?
– Никакой.
– Мы так не договаривались.
– Вы можете предложить некую сумму, ваше право, но я не приму денег.
– А мотивы?
– Не обсуждаются.
– Уходим.
Северин стиснул в свое ладони ладонь Нины и почти потащил сестру к выходу.
– Ты веришь ему? – спросил он под жарким небом Порт-Иллири.
– Отчасти. Келлер темнит, но не до конца врет. Он вроде бы атеист, с братьями Разума принципиально не якшается. И все же в чем-то он прав – глупо было прятаться от собственного страха. Страх всегда идет за тобой.
Как ни странно, скандальный разговор с Келлером успокоил их обоих.
– Предскажи что-нибудь, только прямо сейчас.
Нина прищурилась, высматривая что-то в мареве городской жары.
– Пусто и глухо. Старое предсказание мешает новым. Хотя… Видишь вон то мороженое на асфальте?
Северин понял все, даже договаривать не понадобилось. Он остановился на углу с интересом дожидаясь развязки. Патруль преторианцев появился внезапно. Мик с интересом выслушал брань поскользнувшегося, хотя и придал лицу отсутствующее выражение.
Остаток дня он и Нина провели на пляже. Молчали больше, чем говорили. Предсказательница швыряла в воду плоские камешки и считала скачки, которые успеет сделать голыш, покуда не булькнет, уходя на дно, чтобы остаться там среди других камней, крабов, водорослей и витых ракушек. Чтобы загасить тревогу, они купались до самого вечера, пока вода не сделалась теплее, чем остывающий воздух. В эти часы незримое облако спокойствия накрыло побережье. Было тихо и безветренно, брели, обнявшись, пьяные от летней истомы парочки. Пели цикады, хрипловато наигрывала музыка в прибрежном баре. Домой вернулись на такси.
Овчарка Тэнку не встретила их, в глухих закутках, в зарослях рододендрона сгустилась тьма.
– Мама!
Магия летнего вечера моментально исчезла.
Люстра не горела. Мик заметался в темноте, отыскивая ручной выключатель, под руку попадались шершавые обои, каменные панели, холодные плети декоративных растений. Так же на ощупь он отыскал в ящике комода пневматический пистолет.
– Мама! Папа!
В глубине дома зловеще мерцало красным. Кто-то возился возле камина. Тлела догорающая бумага, последние искры уже сделались не больше светящегося жучка. Чужак выпрямился и замер – очевидно, он плохо видел в темноте.
– Мик! – взвизгнула Нина, которая осталась у порога. – Вернись немедленно назад!
Чужак (темная, опасная груда) дернулся навстречу. «Я должен защитить сестру». Северин вскинул оружие и выстрелил. В тот же момент старая керамическая ваза на полке разлетелась звонкими черепками.