Как же можно заглушить эту боль, которая разрывает внутренности, ломает ребра, не давая ни единого шанса на выздоровление, если каждый человек ей станет напоминать, что на самом деле в этой жизни важно, что надо свято и бережно хранить. Вот только, к сожалению, не в ее случае, у нее он безнадежный. Посмотрев на ректора полным тоски взглядом, она почти шепотом его спросила.
– Но почему вы думаете, что я не сумею реализовать себя в двух направлениях? От взгляда, который поднял на нее этот несомненно, сильный мужчина, у Даны все внутри похолодело. В нем было столько боли, столько безграничной скорби, что кожа молодой девушки покрылась мурашками. Запустив пальцы в свою все еще, густую, но уже полностью седую, шевелюру, он с глубоким вздохом ответил.
– Я не думаю, Даночка, я знаю. И к сожалению, из личного опыта. Такие люди, как мы с вами, деточка, не умеют совмещать все и по немножку. Такие как мы, выбирают один путь в жизни, и идут по нем на пролом, сметая все на своем пути. А все остальное, остается как бы по сторонам, где мы находим для себя уютный оазис для передышки, после чего продолжаем следовать к своей цели, гонимые своими идеалами, принципами, которые словно миражи, разбиваются о жестокие реалии жизни.
Дана прекрасно понимала, что это ей говорил не учитель, и тем более не профессионал, с ней говорила душа, уставшая, изможденная, полна горечи и скорби душа. Но так присущий в этом возрасте юношеский максимализм не укоренил в сердце девушки семена разумного совета, списав все на человеческую карму. Объясняя это так своему внутреннему голосу, который все-таки пробивался, где то глубоко внутри, отзываясь ноющей болью в сердце, но она не могла отступить. Не имела права.
Эдуард Михайлович видел, что его слова произвели на девушку сильное впечатление, но должного результата все-таки не последовало. Ну что же, другого результата он и не ожидал. И не смотря на то, что на душе у него скребли кошки, так как он прекрасно понимал, что как бы он этой девушке не помог в профессиональном плане, не считая даже того, что он твердо намеривался устроить ей дальнейшее развитие в одном из заграничных вузов, факт оставался фактом, он использовал Дану в своих целях. С ее помощью он собирался поквитаться со своими старыми врагами. Он посчитал своим долгом дать ей шанс на отступление, объяснив, что она может потерять в жизни в погоне за славой. Он бы не простил себя, если бы не провел эту родительскую беседу со своей студенткой, так как из ее личного дела, он узнал, что Дана росла без отца, а воспитанием девочки занималась только мать, хотя стоит заметить, что справилась она с этим заданием просто блестяще.
Когда он закрывал глаза и пытался себе представить, какой бы выросла его Верочка, его любимая доченька, перед его глазами возникал образ Даны. Он был просто уверен, что его дочь с годами превратилась бы в такую же красивую, гордую и не по годам мудрую, молодую женщину, какой являлась Дана.
– Даночка, ты взрослая, умная девушка. И я уверен,