target="_blank" rel="nofollow" href="#i_006.png"/>
Виталий Каплан
(Род. 1966)
Звездою учахуся
Метель кончилась, мутные бурые облака разошлись, сползли к горизонту, освободив пронзительно-черное, усыпанное льдинками звезд небо. В лучах фонарей, точно обрывки елочной мишуры, посверкивал свежевыпавший снег. Конечно, это ненадолго, скоро опять вернется слякоть, снег скукожится, расползется серой кашей, – но пока что морозец набирал обороты. Михаил Николаевич поежился в своей тоненькой, «на рыбьем меху», куртке. Твердила же Марина: надевай дубленку, простынешь. Но в тяжелую дубленку не хотелось. Про себя он называл ее «скафандром» и всячески старался оттянуть неизбежное.
Надо было торопиться. Хоть транспорт и ходит в эту ночь до двух, но и служба-то, оказывается, затянулась. Михаил Николаевич этого не заметил – рождественская утреня, как и в прошлые годы, выдергивала душу из привычного потока времени, и все становилось иным – ярким, солнечным. Точно прошлись влажной тряпкой, вытерли накопившуюся пыль. Даже травой запахло, хотя откуда здесь летняя трава? Вот хвоя – другое дело, перед иконостасом стояли невысокие, затейливо украшенные елочки, да пол в храме был выстелен темно-зелеными ветками. Но почему-то вместо положенных «мандарина, корицы и яблок» грезилось что-то июльское, горячее, пронзительно-настоящее. А что именно – он понять не мог.
И лишь после Причастия, после отпуста, после целования креста, пообщавшись с многочисленными знакомыми, Михаил Николаевич кинул взгляд на часы. Ну надо же! Без четверти два! Еле-еле домчаться до метро. Это если в хорошем темпе. А если опять напомнит о себе сердце? А что делать? Обещал же он Марине. Ведь так и не ляжет, бедная.
На занесенной свежим снегом улице было безлюдно. Лишь редкие цепочки следов тянулись вперед, в сторону площади, где метро и автобусы. Видимо, наиболее практичные прихожане, рассчитав время, ушли сразу после отпуста. А другие живут рядом, в пределах пешей ходьбы.
И еще здесь было удивительно тихо. Далеко, со стороны проспекта, слышалось что-то машинное, но как бы и не всерьез. И ветер, хищно завывавший вечером, теперь увял. Лишь снег скрипел под подошвами, предвещая хоть и недолгие, но все же настоящие морозы.
Конечно, он опоздал. В два часа едва-едва лишь проявились огни площади. Там горела малиновым пламенем буква «М» – большая и бесполезная. Не мог столичный мэр расщедриться хотя бы до половины третьего? А, чего уж теперь!
Машину поймать? Было бы на что… Как на грех, денег в кармане ноль с копейками. Не подумал, не положил…
Вернуться в храм? Тоже вариант. Просидеть в тепле до утра, даже чаю горячего выпить. Но Марина… Самое скверное, что и не позвонить, дома телефон вторые сутки молчит. А ремонтников дождешься… Как потянулись с католического Рождества пьяные недели, так и продлятся до старого Нового года. Давно надо было купить ей мобильный. Но казалось – зачем? Есть же городской номер, почти бесплатный. Тем более она уже никуда и не выходит.
А