во дворах красноармейцев. Иные были ранены, но большинство выглядели здоровыми, хотя и порядком изможденными.
– Спроси у них, что за часть, – приказал Жуков лейтенанту из собственной охраны.
Тот выбрался из машины, подошел к небольшой группе, толпящейся возле колодца.
– Товарищи бойцы! Вы из какой части? – спросил лейтенант.
– Из разных, – неохотно ответил один из них.
Другой, постарше, с сержантскими треугольничками в петлицах, пояснил:
– Из окружения мы, велели идти на сборный пункт. Вот и идем. – И вдруг озлобленно: – Вот и идем, как скоты! Ни тебе пожрать, ни тебе чего! Начальство укатило, шкуру спасает, а мы, значит, сами по себе! Это что, армия? Говно это, а не армия! Фриц нас лупит в хвост и гриву, а нам и стрелять нечем. Докомандовались, мать вашу в портянку! Так и скажи своему начальнику. А то, вишь ты, сидит себе кум королю, вылезть и с народом поговорить – ему не с руки. А тоже: советская власть! Куда там! Тьфу!
– Вы эти паникерские разговоры бросьте, товарищ сержант! – вспыхнул лейтенант. – Там, под Калугой, ваши товарищи насмерть бьются…
– Ты-то не шибко бьешься. Ты-то пристроился начальству сапоги чистить, а еще указываешь нам, что и куда. Пошел к …ой матери!
– Да я вас… – побледнел лейтенант и хватанул рукой за кобуру.
Но сзади прозвучал резкий голос Жукова:
– Лейтенант, отставить!
Лейтенант оборотился.
Жуков стоял возле машины, фуражка на глаза, тяжелый раздвоенный подбородок устремлен вперед. Он стоял, широко расставив ноги, руки за спину, во всей его плотной фигуре чувствовалась властная сила – и красноармейцы невольно подтянулись и молча уставились на незнакомого генерала.
– Как твоя фамилия? – спросил Жуков, не отрывая взгляда от пожилого сержанта.
– Чебрецов, товарищ генерал. Командир отделения тысяча двести сорокового полка триста пятьдесят восьмой стрелковой дивизии. Идем аж с-под Вязьмы. Прошлой ночью проскочили мимо немца, вышли к своим. Теперича нам велено идти в Наро-Фоминск, там, сказывали, сборный пункт, энкавэдэ проверит, кто есть кто, и отправит по частям.
– А где ваше оружие?
– А забрали. Сказали, что в частях нехватка, а нам новое дадут.
– Сколько вас? Командиры есть?
– Человек сто пятьдесят. Из командиров никого нету, товарищ генерал. Был капитан, так он раненый, уехал вперед. Сами по себе идем. – И, зло усмехнувшись: – Христарадничаем.
– Где фронт переходили?
– У Климова Завода,
– Немцев видели?
– У Климова Завода, считай, никаких немцев нету. Одни заградотряды на мотоциклах и бронетранспортерах. А по шоссе много танков в эту сторону двигалось – это видели.
– А наши части там есть?
– Рота какая-то в окопах сидит, старший лейтенант командует. И тот не знает, что ему делать: дальше сидеть или отходить. Им винтовки и немецкие автоматы и отдали. Потому как у них одна винтовка на три человека. А больше